«… Они были непохожи друг на друга,
как цветок лотоса на раффлезию».
Бакха
|
|
|
Два поэта, два антипода, два полюса, два столпа. — Черненький и беленький, еврей и русский, калека и гигант. Два ровесника, два соотечественника, два поэта — одна судьба.
Оба при акмеизме, и, Боже! — до чего непохожи, до чего разнятся: дразнится Кривулин, Охапкин рычит — стонет и ревет, как Днепр широкий. Один — Днепр широкий, другой — Днепр — глубокий, так — в глубине и мощности — значатся две фигуры Петербурга 70-х годов.
Беру их, как символы, как полюса, оставляя шарманствующего Ширали, каменного /узором измороси по камню/ Петра Чейгина, капризного /гений!/ Куприянова, оставляя /страстотерпца/ Стратановского, оставляя — элиту, тех, — выросших вопреки и втуне, выросших во тьме, выросших в молчании, звучащих, светящихся, оставляя учителей и зачинателей — выставляя фигуры /две/ нынешних душных дней.
Церковный певчий /мальчиком/, пролетарий, крещёный, русак, красавчик, баритон, гигант, /графоман/, отшельник Сосновой Поляны — отщепенец, изгой, и — геолог, строитель и грузчик, археолог /сегодня/, а завтра — музейный рабочий /вчера/, для стихов — вечера, бесконечные ночи, уродливый почерк /в нём — мощь/, ближе к Греции, к Риму, языческим скифским векам, но поверено всё — христианством. Не юрод, но трубно орёт, мошь и вешь, дактилический певчий размах, 200 строчек — стишок, так у Волги круты берега, через горы? дорога на юг.
Охапкин — трубный глас, он вскормлен отрубями, трудом /Российским, подневольным, крепостным/, трус, как свойственно всем силачам, он трудник, инок, звать его — Олег.
Но — сын латышского стрелка и внук раввина, чернявый /Пушкин/, косоглаз и колченог, Кривулин /в мрачной башенке/ — не мистик, но мостик к. Немного одинок — но весел, пакостен /затейливый подьячий/, он пишет на столе, он пишет — в стол. Он тоже — столп, но столп немой и зрячий, философ, мистик, таракан, он — сноб. Архаик, архаист / «вино пью архаизмов» — неточная цитата/.
Он глубок. Не мощь, а — немощь, обращённая в изыски /ужасный почерк!/, гречески хитер. — Сознания безумные химеры, мохеровым шарфом замотан, жук. Он жуток, автор сплетен /сотен/, шуток, от коих худо. Весел, одинок.
Из этих двух слагается искусство. И, отделяя их, течёт Нева. То — хор анахоретов. За ними — сонмы /сотни!/ поэтов, тени убитых и тела замолченных — искусство Петербурга наших дней.
9 марта
Валлей Коттэдж
Впервые опубликовано: Альманах М.Шемякина “Аполлон 77», 1977 год.
На заставке: Слева на право- Борис Иванов, Виктор Кривулин, Олег Охапкин. Музей Ф.М.Достоевского, начало 1980-х. Фото?
© НП «Русская культура»,2022
