17 января исполняется двадцать пять лет со дня смерти княгини Ирины Ивановны, второй жены князя Гавриила Константиновича (1887–1955). Видный общественный деятель, меценат и благотворитель, Ирина Ивановна оставила яркий след в истории русской зарубежной диаспоры во Франции.
Ирина Ивановна появилась на свет 9/22 сентября 1903 года в имении Андреевское Ярославской губернии. Её отец, князь Иван Анатольевич Куракин (1874–1950) к началу XX века стал видным политическим деятелем России. Начав свою карьеру в качестве губернского предводителя ярославского дворянства, вскоре он был избран депутатом Государственной Думы III созыва от партии «Союз 17 октября», возглавив депутатскую комиссию по народному образованию. Всероссийская известность к депутату Куракину пришла после того, как он на одном из пленарных заседаний выступил за передачу церковно-приходских школ из ведения Духовного ведомства в Министерство народного просвещения. В годы Гражданской войны Иван Анатольевич являлся министром финансов правительства Северной области в Архангельске, но не имея достаточного опыта в этой сфере и под давлением англичан, ему пришлось в апреле 1919 года покинуть пост и отправиться в Сибирь, где он был принят на службу Верховным правителем России Александром Васильевичем Колчаком. После разгрома армии Колчака, Иван Анатольевич через Омск, Владивосток и Харбин, выехал во Францию, окончательно поселившись в Париже. Его женой и матерью Ирины Ивановны была фрейлина Императорского Двора графиня Софья Дмитриевна Толстая (1882–1917), подарившая супругу шестерых детей и умершая сразу после родов младшего ребёнка летом 1917 года.
Детство Ирины Ивановны прошло в родовом трёхэтажном доме в самом центре Ярославля, где фактически главой семьи Куракиных была властная бабушка графиня Александра Григорьевна Толстая, взявшая на себя заботу о воспитание внуков после начала политической карьеры зятя и ранней смерти дочери.
Революцию Куракины встретили в Ярославле, решив не возвращаться в бурлящий и постоянно бастующий Петроград. Александра Григорьевна объявила внукам, что в тихой российской провинции им будет легче справиться с трудностями. В «революционный» 1917 год Ирине Ивановне исполнилось четырнадцать лет, и она стала верной помощницей для своей бабушки в ведении хозяйства и воспитании младших сестёр и брата. Когда власть в городе захватили большевики, Куракиных за одну ночь выгнали из дома, а уехать к отцу в Архангельск они не могли, поэтому семье пришлось переселиться в имении Андреевское. Но спустя месяц Куракиных изгнали и оттуда, и им пришлось обосноваться в селе Верхне-Никульском, где местные жители спасли пожилую женщину с шестью детьми от голода и от большевистской расправы.
В 1921 году Ирине Ивановне с семьёй удалось выехать за границу, где дети после долгой разлуки, наконец, соединилась с отцом. Обосновавшись в Париже, Ирина Ивановна окончила французский лицей и стала активно помогать Красному Кресту, работая с беженцами и больными туберкулёзом. В 1931 году князь Иван Анатольевич Куракин принял священнический сан, в 1930-е и 40-е годы он был настоятелем ряда храмов в Италии и Франции. В декабре 1949 годаотец Иоанн принял монашество (сохранив своё имя), а уже на следующий год его возвели в сан епископа Мессинского (юрисдикция Западноевропейского экзархата русских приходов) для служения в Ницце, но спустя неделю владыка Иоанн умер от сердечного приступа, не добравшись до места назначения.
В русской парижской эмиграции Ирина Ивановна считалась первой красавицей и завидной невестой, но вступать в брак она не спешила, считая своей первоочередной задачей помощь ближним. Поэтому, когда весной 1951 года по Парижу разнеслась новость о том, что княжна выходит замуж за князя Гавриила Константиновича, многие были обескуражены, а некоторые вообще не поверили, посчитав это нелепыми слухами. Небогатый жених являлся вдовцом, был старше невесты на шестнадцать лет и жил в одиночестве на съёмной квартире. Но это была правда, Ирина Ивановна, на протяжении многих лет знавшая Гавриила Константиновича и его первую жену, согласилась выйти за него замуж и посвятить себя всецело мужу. Венчание состоялось 11 мая 1951 года в храме Александра Невского на рюДарю в Париже. В замужестве Ирина Иоанновна прожила четыре года, но за это время она помогла супругу окончить и отредактировать семейные воспоминания, которые были опубликованы в 1955 году в Нью-Йорке под названием «В Мраморном дворце».
В своих знаменитых синодиках, протоиерей Борис Старк, видный религиозный деятель русской эмиграции во Франции, уехавший в 1952 году в СССР и долгие годы знавший Гавриила Константиновича и его первую жену Антонину Рафаиловну, крайне негативно отзывался об Ирине Ивановне: «После кончины первой жены, он довольно скоро женился вторично на княжне Ирине Куракиной, дочери епископа Иоанна. Она, ярая противница всего, что имело отношение к Москве, стала влиять на него, и отношения сперва стали более сдержанными, а потом он и вообще перестал приезжать на кладбище, во всяком случае, я его не встречал там. Когда Успенская церковь была по суду отнята от Московской Патриархии и передана эмигрантской ветке, т. е. Собору на ул. Дарю, новая Княгиня Романова стала там церковной старостой, но это, кажется, когда она уже похоронила Высочайшего Супруга. Это было уже после нашего отъезда».
Маститый протоиерей, принял за чистую монету послевоенную советскую пропаганду о религиозной свободе по ту сторону железного занавеса и отправился вместе с семьёй «на родину» в СССР. Княгиня Ирина Ивановна была другого мнения и помнила те времена, когда большевики выгнали её семью из дома, осквернили родовую церковь и в конечном итоге изгнали её из России. Онапрекрасно понимала и истинное положение православной церкви внутри Советского Союза, где с 1927 года Митрополитом Сергием (Страгородским) и его последователями велась политика полного соглашательства с советской властью. Как истинная и верная дочь православной церкви, Ирина Ивановна не могла принять политику «сменовеховства». Протоиерей Борис Старк смотрел на проблему «со своей колокольни», и видимо, не смог простить княгине того, что она отгородила мужа от общения с человеком, который восхвалял «перемены на родине» и собирался репатриироваться в страну, где зверски были уничтожены родные братья Гавриила Константиновича.
После смерти мужа в феврале 1955 года, княгиня всецело посвятила себя благотворительности. В 1960 году она возглавила Особый комитет по организации чествования известного писателя и исследователя исторического наследия России Анри Труайя (Л.А. Тарасова). В память о своём муже Ирина Ивановна стала почётным покровителем Объединения бывших воспитанников Ярославского кадетского корпуса в Париже. В 1964 она была среди устроителей благотворительных концертов в пользу знаменитого Богословского института в Париже и особого комитета по сбору средств на ремонт Александра Невского храма на рю Дарю. В 1973 году её избрали старостой Свято-Успенской церкви на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, которая по решению суда была передана юрисдикции Западноевропейского экзархата русских приходов. Ирина Ивановна сохраняла добрые и тёплые отношения с сёстрами своего покойного мужа— княгиней Татьяной Константиновной, принявшей в 1946 году монашество с именем Тамара и княжной Верой Константиновной, жившей в эмиграции в США. В архиве Дома Русского Зарубежья в Москве сохранилось трогательное письмо, написанное в 1966 году игуменьей Тамарой своей невестке Ирине Ивановне: «Во Христе дорогая и любимая наша Ирина! Спешу писать сегодня тебе в день Ангела Гаврилушки: отец Модест не только проскомидии и на Вел. Ектении, но даже и на Великом Выходе поминал его, и литию служил по нём. Приветствую тебя молитвенно от души, желаю твоим предстоящим путешествиям Ангела-Спутника и благополучия. Многие паломники о тебе говорят, всегда с любовью. Я всем заказала такие карты, и потому и тебе посылаю, как будто с нами: наш Елеон над Св. градом Иерусалимом. Как отрадно слышать, что ты намерена, в некотором будущем, опять нас навестить, и опять поговорим… Предоставляю тебе икону отдать кому-нибудь болящему. С любовью во Господа, Твоя сестра Игумения Тамара».
Последние годы Ирина Ивановна провела в знаменитом Русском старческом доме для пожилых людей в городке Шелль, основанном в 1927 году княгиней Верой Николаевной Мещерской. Там же она и умерла 17 января 1993 года. Согласно завещанию княгини, её похоронили в одной могиле с отцом на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Обрести свой вечный покой рядом с мужем она отказалась, сославшись на то, что в одной могиле с ним уже лежит его первая жена, спасшая Гавриила Константиновича от гибели в Советской России в 1918 году.
© Иван Матвеев
© НП «Русская культура»
