Специфика МЖ определяется не его особой имманентной качественностью (в нем нет ничего, чего бы не было в мужском мышлении, кроме результатов последнего), а сложным опосредованием его органики совокупно женским способом существования. Безоценочно-объективная характеристика МЖ затруднена хронической неотрефлектированностью его собственного «места»: от бытового до научного уровней оно то претендует на традиционно «чужое», то на столь же традиционно «особое» при полной неясности вектора и природы «особости». Философский анализ МЖ развивался, в основном, в форме критики со стороны «мужской логики» или самокритики «женского» в «мужском», вплоть до возвышения этого типа рефлексии до ранга проблемы национальной идентичности (Н. Бердяев). Между данными чувственной интуиции и трофеями трудов логических механизмов дискурса лежит область, где внутренняя сырая эмпирия впечатлений не расчленена еще рассудочными гранями и не преобразована в процессах понятийного отвердевания материала. В этой области рассудок и понятие, с их таксономическими возможностями, реально присутствуют лишь в качестве интенций или проекций логизирующего намерения.
Логика содержания суждений и умозаключений ложится тенью на ландшафт неоформленного чувственного опыта и порождает в его пространстве псевдологические двойники, ментальные видимости, квазиформы логики, симулякры выводов. Они жизнеспособны, изоморфны своим прототипам, но являются «образами» логических форм, а не ими самими. Эта теневая, отраженная в материи чувственного и оформляющая ее внешний текучий ландшафт мифология логики (имитирующая «здравый смысл» рассудка и приемы дискурса) и есть МЖ. В его природе – дискретность и взаимозаменяемость логических звеньев (воспроизводится не последовательность операций мышления, а сама идея цепочки); свертывание объема информации с упреждением вывода из нее (импульсивное «да / нет» как упрямство сознания, легко преодолеваемое релятивистской натурой этого утверждения=отрицания, которое не является таковым в грамматическом смысле); пропуск логических звеньев в аргументации (энтимема, которая опирается на собственную достоверность и конъюнктурную применимость); ценностная гипертрофия личного опыта (ментальное суеверие); инфантильный утопизм, санкционирующий удачу жизненного проекта, и эротический авантюризм.
Апофатические характеристики МЖ: это «мысление» имитациями, подделками, муляжами, симулякрами и профанированными формами «мужской» логики, что на уровне поведения может выглядеть как замена ума хитроумием, убеждения – азартом, артистизма – притворством, творчества – подражанием, религиозной напряженности – истерией, исторического мирочувствия – интимным мемуаром. В МЖ обобщение предшествует опыту наблюдения, а знаковая маркировка явлений – освоению их очевидной содержательности. Здесь проявляется недоверие к реальности в пользу своевольной транскрипции ее или прямая инверсия знака и денотата: Маргарита булгаковского романа топит в ванной костюм ненавистного ей критика. Последний момент связан и с недоверием иного рода: в МЖ живет тревожный рефлекс страха ошибки. Комплекс неидентичности порождает в нем необходимость опоры на множественные и разнонаправленные мотивации (что в ином плане подчеркнуто наблюдением престарелого Б. Шоу: ему не удалось встретить женщины, которая твердо знала бы, где у нее право, а где – лево). Правополушарный эгоизм МЖ направлен на бессознательное оправдание абсурда с последующей трансформацией его в источник тревоги. Компенсаторные механизмы МЖ: отсутствие трагического антиномизма; иллюзия авторства принимаемых решений; жажда эротической овнешненности и «мышление телом»; наивность души, скудно освещенной рассудком, но берущей на себя ответственность за отражение его функций.
Социальная практика подчинения женских коллективов традиционно нормированным обязанностям привела к тому, что МЖ осталось внеисторичным и приближенным к типу мифологического и детского; последнее обстоятельство особенно сказалось в том, что женская «борьба за права», феминизм и пафос гендерных исследований носит обычно семиотический характер. Тем меньшее пространство разделяет в МЖ сферу качества сознания от поведенческой; однако именно здесь исследователей МЖ ждут наибольшие шансы на ошибку: формы поведения женщин репрезентируют не свойства мышления, а его намерения, возможности и проективные усилия. Глубочайшая неадекватность этих планов существования маскируется узостью дистанции женского «я» от себя и мнимо-волевой коррекцией мотива и поступка. Пространство МЖ пронизано чревно-соматическим соприсутствием плоти мира и ее целеполагающему экзистентному принципу – самосохранению в рамках наследного бессмертия.
Тексты
Абрамович Н. Я. Женщина и мир мужской культуры. М., 1913; Бакунин П. Запоздалый голос сороковых годов. (По поводу женского вопроса). СПб., 1881; Бердяев Н. А. О «вечно–бабьем» в русской душе, 1915; ; Бовуа С., де. Второй пол. СПб., 1997. Т. 1–2; Бокль Г. Т. Влияние женщины на успехи знания. Пб., 1864; Вольф К. О смысле и бессмыслице наивности, 1973 // Вольф Криста. От первого лица. Художественная публицистика. М., 1990. С. 78–86; Гагарин П. С. Эротические стихотворения. СПб., 1811; Гачев Г. Д. Русский Эрос. «Роман» Мысли с Жизнью. М., 1994; Горичева Т. М. Русская женщина и православие. СПб., 1996; Вейнингер О. Пол и характер. М., 1910: Женщина. М., 1910. Вып. 1–2; Кьеркегор С. Дневник обольстителя. СПб., 2000; Лем С. 1) Лолита, или Ставрогин и Беатриче, 1962 // Литературное обозрение. М., 1992. № 1. С. 78–79; 2) Метапорнография // Zero. СПб., 1991. № 1; Литературное обозрение. М., 1991. № 11 (номер посвящен теме Эроса в русской классике); Милль Дж. С. О подчинении женщины. СПб., 1996; Русский Эрос, или Философия любви в России. Антология. М., 1991; Страхов Н. Женский вопрос. СПб., 1871; Толстой Л. Н. 1) Половая похоть. М., 1911; 2) Правда о женщинах. Киев, 1911; Ходасевич В. Ф. О порнографии // Вл. Ходасевич. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991; Эрос. Россия. Серебряный век. Антология. М., 1992; Эрос, сын Афродиты. Сб. М., 1991.
Исследования
Александрович Ю. Матрешкина проблема. «Исповедь Ставрогина» Достоевского и проблема женской души. М., 1922; Баздырев К. К. Секс и революции. Россия: XX – XXI век: (Демографический анализ сферы подсознания). М., 2000; Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. М., 1999; Бебель А. Женщина и социализм. М., 1959; Бодрийяр Ж. Соблазн. М., 2000; Гендер, власть, культура: социально-антропологический подход. Сб. Саратов, 2000; Гендерная история: pro et contra: Межвузовский сб. дискуссий, материалов и программ. СПб, 2000; Гендерные исследования: Сб. М., 1999; Гендерные тетради. СПб., 1997. Вып. 1; Гендерные тетради. СПб., 1999; Гендерный фактор в языке и коммуникации. М., 1999; Даутендей Елиз. О новой женщине и ее любви. М., 1909; Евдокимов П. Женщина и спасение мира. Минск, 1999; Залкинд А. Б. 1) Половой вопрос в условиях советской общественности. Л., 1926; 2) Половой фетишизм. К пересмотру полового вопроса. М., 1925; Зиммель Г. Женская культура, 1923 // Г. Зиммель. Избранное: В 2 т. М., 1996. Т. 1. Созерцание жизни; Золотоносов М. Слово и тело // Петербургские чтения. СПб., 1992. С. 172–215; Ишлондский Н. Е. Любовь, общество и культура. Проблема пола в биосоциологическом освещении. Берлин, 1924; Катинка Резен, фон. Моральное слабоумие женщин. М., 1909; Киньяр Паскаль. Секс и страх. М., 2000; Кон И. Мужское тело в истории культуры. М., 2003; Курбатов Влад. Женская логика. Ростов на/Д., 1993; Лаут Р. Идея виновности и невиновности женщины в произведениях Достоевского // Записки Русской академ. группы в США. Нью–Йорк, 1981. Т. 14; Лешков В. Н. Заметка о первобытных правах женщины, по теории Бахофена // Русский Вестник. Янв. 1873; Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М., 2003; Маркузе Ю. Половой вопрос и христианство. М., 1909; Мацковский М. С., Золотова Т. В. Закон весов или об эмоциональном и рациональном в семейной жизни. М., 1980; Мебиус П. Пол и неучтивость. Критический разбор книги «Пол и характер» Отто Вейнингера. М., 1909; Менегетти А. Женщина третьего тысячелетия. М., 2002; Милль Дж. Ст. Подчиненность женщины. СПб., 1869; Мерло-Понти М. Тело как сексуальная сущность, 1945 // Апокриф. М., Б/г. № 3. С. 59–63; Михайлов П. П. Роль и значение первобытной женщины. СПб., 1897; Недзвецкий В. А. И. А. Гончаров и русская философия любви // Русская литература. СПб., 1993. № 1. С. 48–61; Петров С. О. «Женский фактор» и тотальная наука // Ступени. СПб., 1992. № 3 (6). С. 5–16; Розанов В. В. Семейный вопрос в России. Т.1–2. СПб., 1903; Смирнов С. И. Бабы богомерзкие // Сб. статей, посвященный В. О. Ключевскому. М., 1909. С. 217-243; Феминизм и российская культура. Сб. СПб., 1995; Фридан Б. Загадка женственности. М., 1993; Хорни К. Женская психология. СПб., 1993; Шашков С. С. История русской женщины. СПб., 1879. 2-е изд.; Шелгунов Н. В. 1) Женское безделье // Н. В. Шелгунов. Соч. СПб., 1904. Т. 2; 2) Чего не знают женщины. Там же. СПб., 1904. Т. 1; Этнические стереотипы мужского и женского поведения / ред. А.К. Байбурин, И.С. Кон. Л., 1991; Эстес К. П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. Киев, 2002; Юнг К. Г. Либидо, его метаморфозы и символы. СПб., 1994; Сarey C. Les problems erotiques russes. The Hague; Paris, 1971.
© Константин Исупов, 2019
© НП «Русская культура», 2019
