Универсалия культуры. Развилась из мифологии абрисов освещенности предметов и из гипотезы об автономной жизни этих абрисов. Тень является своего рода знаком естественного «языка» натуры, силуэтным означеньем вещей и существ. Т. есть атрибут дневного мира и дневной культуры (которой противостоит утомительная «пестрота» цивилизации); выражение «ночные тени» является неявной тавтологией. Т., однако, всей семантикой возможного отторжения связана с однородно сумеречным Загробьем и ночной свободой основных персонажей демонологии. Мировая мифология загробной реальности неизбежно фиксирует его теневую фактуру, причем Т. здесь – не онтологическая мнимость, но основной способ пост-существования («мир теней», «милые тени» – эти и подобные им словосочетания маркируют знаковое и, следовательно, смысловое присутствие мира здешнего в нездешнем состоянии и являются не метафорами, а квалификацией инородности).
Ранние философские трактовки Т. связаны с характеристиками повседневной, а не запредельной жизни (от «пещеры Платона» до мнения о том, что подлинности этого мира – «только тени от незримого очами» (В. Соловьев)). В этом акценте тень стала аргументом в борьбе за ценность трансцендентной реальности (монады, эйдосы, идеи; «духовные деятели» Н. О. Лосского; «мэон» Н. Минского; ментальные субстраты мистиков; астральные тела антропософов). Т. человека – предмет особой охоты для героев демонического мира. Черт и бес лишены лица и Т.; последняя является для них формой алиби среди людей и «телесной» легитимизации. Т. для безличной твари (нежити) есть знак личности. Отнятие Т. у человека делает черта хозяином его жизни. Т. используется как маска живого на мертвом. Похищение или торговля Т. по условиям договора с нечистой силой приравнены к купле-продаже души. Душа есть светлая Т. бессмертия; Т. телесная есть неотменяемая память о смерти. Христианство персонифицирует эти векторы судьбы в сторожевых контрагентах всякого человека: ангел белый и ангел черный. Их борьбе за «теневой» приоритет литература придала приключенческий характер (А. фон Шамиссо, Е. Шварц). Т. удваивает предмет в реальном пространстве и в завременном существовании; отсюда – тема двойничества: от египетского «ка» (прижизненного двойника человека) и близнечного культа в архаических культурах до образов расщепленной личности в прозе последних двух веков («Двойник Ф. Достоевского», 1846).
Т. как самостоятельное существо наделена в мифологии амбивалентными свойствами: Т. на свету неуязвима, ее нельзя убить, подвергнуть порче или прогнать (она есть как бы оглядка предмета или существа на самого себя), но смертная Т. Аида, искусившаяся обратным воплощением в прежнее тело, возвращается в обитель ночи, если нарушено условие, поставленное ее проводнику: не оглядываться на нее в лабиринте выхода. Так вернулась Т. Эвридики в мифе об Орфее, коль скоро, по одному из толкований, попытка вернуть ее к бытию «была самочинным насилием бытия земного над областью трансцендентного» (П. Флоренский). Общим местом стали сравнения быстротечности человеческой жизни с мельканием теней (у Ф. Тютчева: «Вот наша жизнь <…> – Не светлый дым, блестящий при луне, а эта тень, бегущая от дыма…»). Эстетика тени знает театр теней и искусство силуэта, вырезанного или закрашенного. Живопись осваивает Т. с открытием прямой перспективы; обратная перспектива фрески и иконы не знает Т. Чист от теней мир сакральной образности, которая строит свою картину мира в параметрах физики иного и в ангельском пространстве света Фаворского. Тень в живописи эволюционизирует от полупрозрачных абрисов С. Боттичелли («Три грации») до утяжеленно-соматический проработки цветной тени в опытах импрессионистов. Поэтика Т. работает и на мимикрию реализма: чем абсурднее на полотнах С. Дали или в супрематических композициях Малевича изображенные ими сюрреалистические существа и вещи, тем рельефнее их присутствие свидетельствует тщательно выписанная фактура Т. Трактовка инь как затененности в китайской эстетике повлияла на эстетику и опыт раннего синема в России (С. М. Эйзенштейн). Современная эстетика Т. недалеко ушла от геометрии плоскостного мира и пытается создать синэстезию Т. (А. Вознесенский) и особую метафорику теней смыслов, сложно пересекающихся в стиховом пространстве контекста (см. теневую графику в конструкциях постмодерна).
Тексты
Байет А. С. Тень солнца. Роман, 1964; Аморим Э. Лошадь и ее тень, 1941; Андерсен Г. Х. Тень, 1847; Безродная Ю. И. Тень. Пьеса // Лит.-худож. сб. изд-ва «Непогасшие огни», Екатеринослав, 1910; Вознесенский А. Тень звука. М., 1970; Гущик В. И. 1) Люди и тени. Третья книга рассказов. Ревель, 1934; 2) Забытые тени. Четвертая книга рассказов. Ревель, Берлин, 1939; Гюго В. М. Лучи и тени, сб. 1840; Дзюнисиро Данидзаки. Похвала Тени // Восточное обозрение. Харбин, 1939. С. 79–154; Заградник О. Перешагни свою тень. Пьеса, 1974; Карсавин Л. П. 1) О Личности. Каунас, 1929; 2) Малые произведения. СПб., 1994; Курсинский А. А. Полутени. М., 1896; Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994; Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995; Минский Н. М. Религия будущего (Философские разговоры). СПб., 1905; Мейер А. А. Филос. соч. Париж, 1982; Присманова А. С. 1) Тень и тело. Стихи, 1929–1936. Париж, 1937; 2) Узор теней. Стихи. Прага; Дейвице. 1927; Тютчев Ф. И. Как дымный столп светлеет в вышине…, 1848–1849; Соловьев В. С. Милый друг, иль ты не видишь…, 1892; Фелин О. Двое и тень (Записки бешеной собаки). Роман. Берлин, 1929; Флоренский П. А. «Не восхищением непщева…» [Филипп. 2, 6–8] // Богословский вестник, 1915. Июнь-август. Т. 2. С. 553; Хоакин Н. М. Пещера и тени. Роман, 1983; Шамиссо А., фон. Необычайная история Петера Шлемиля, 1814 // А. фон Шамиссо, Избранное. М., 1974.
Исследования
Венцлова Т. Тень и статуя: К сопоставительному анализу творчества Ф. Сологуба и И. Анненского // Studia Literara Polono-Slavica. (I). Warczawa, 1993; Виленкин В. Образ «Тени» в поэтике Анны Ахматовой // Вопросы литературы, 1994. № 1. С. 57–76; Завадская Е. В. 1) Эстетические проблемы живописи Старого Китая. М., 1975. С. 222–224; 2) Философско-эстетическое осознание тени в классической культуре Китая // Из истории культуры Средних веков и Возрождения. Москва, 1976. С. 92–105; Каган Ю. М. По поводу слова «umbra» – «тень» // Античность и современность. Сб. ст. М., 1972. С. 72–79; Эйзенштейн С. М. Неравнодушная природа, 1939–1945 // С. М. Эйзенштейн. Собр. соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 37–432.
© Константин Исупов, 2020
© НП «Русская культура», 2020
