Что вы делаете?
Гасите свечи, задуйте грусть!
Посмотрите!
Полон зал, нас пришли посмотреть,
послушать слова бодрящие, утешающие.
Сейчас же смените траурное одеяние!
Жизнь продолжается!
Залман Шнеер «Фрейлехс»

Бережно перебираю подшивки чуть пожелтевших газет. На газетном листке вместо строчек текста вижу аккуратные отверстия и штемпель синими чернилами – «вырезано цензурой». Что же отсюда было вырезано?

В моих руках письмо: «Моя мечта – создать еврейский профессиональный театр, и хочется верить, что мне это удастся. Мне хочется вернуть народу хоть частицу его культуры. Ваш Леня»[1]. Его имя Леонид Лурье. Он родился в Одессе. Этой весной, 10 марта, ему исполняется 110 лет. Он всю жизнь посвятил театру, шел по жизни легко и стремительно! Еще до войны изучал актерское искусство в школе актерских кадров «Госет» БССР. О школе актерских кадров в Бобруйске я узнал из письма директора музея истории и культуры евреев Белоруси И. Герасимовой[2]. Приведу это письмо полностью:

«Дорогой Сережа, Вы не представляете, какую радость и нетерпение продолжить поиски материалов по БелГОСЕТу Вы мне доставили. Театр – моя любимая тема. Вы обратили внимание на надпись на фото: “школа актерских кадров Бобруйск 1931 г.”. То есть эта студия, числившаяся в Минске, находилась в Бобруйске. При всей абсурдности данной мысли, я основываюсь на фактах следующих: 2 города в БССР были тесно связаны с БелГОСЕТом – Гомель и Бобруйск. Я припоминаю некоторые архивные материалы, которые немного говорят о студии. Помню хорошо, что руководил студией Лев Маркович Литвинов[3]. Там были достаточно подготовленные люди, которые могли работать со студентами, – они были режиссерами еврейских театров этих городов, правда, любительских, но могло быть, что туда приезжал время от времени Лев Литвинов и работал с ними. Потом в 1935 г. он на основе этих студий сделал передвижной еврейский театр».

В 1936 году Леонид Лурье поступил в ГИТИС на режиссуру, в класс Николая Михайловича Горчакова[4]. В годы войны служил во фронтовом театре. Ставил спектакли на послевоенных сценах России, Казахстана, Литвы и Израиля. Воссоздал в Вильнюсе еврейский театр – один из самых ярких в Советском Союзе, в котором актеры играли на идиш. Многие его спектакли были единодушно признаны критикой значительным явлением сценического искусства.

После репатриации (в январе 1973 года) Леонида Лурье из тогда еще советской Литвы в Израиль власти вычеркнули его имя из истории театра. Все рецензии о его спектаклях невидимые ножницы умело срезали напрочь – так, для опрятности. Искусствоведа Ирину Юкову, угрожая сломать ей карьеру, заставили переписать диссертацию – в ее работе значительное место было уделено спектаклям мастера. В итоге его имя перестали произносить…

Леонид Лурье. 1941 г. Москва

Фронтовой театр

Театральная жизнь пульсировала,
и пульс ее был слышен.
Н. а. СССР Р. Я. Плятт. 1942 г.

Дебют режиссера Леонида Лурье состоялся 21 мая 1941 года в Горьковском областном театре драмы премьерой спектакля «Учитель» С. Герасимова, а 25 мая прошла еще одна премьера классического репертуара – «Фельдмаршал Кутузов» по пьесе В. Соловьева. Эти спектакли показывались буквально накануне войны на сцене театра Революции в рамках гастролей Горьковского театра в Москве. Моя статья не сможет рассказать о событии настолько точно, как старая пресса. Часа три листаю кипы газет, и история оживает:

«Начало Великой Отечественной войны совпало с московскими гастролями горьковчан. В этот день играли спектакль “Зимняя сказка” В. Шекспира. Ровно в 12 часов начался дневной спектакль. И в то же время по радио объявили о начале войны. После первого антракта ряды в зрительном зале сразу стали редеть, а вечерний спектакль и вовсе отменили. Дирекция театра была озабочена возвращением в Горький артистов и театрального имущества – декораций, костюмов. Актеры и работники технических цехов выбирались из Москвы кто поездом, кто автомашиной, кто пароходом по каналу Москва – Волга».

В первые дни войны, 4 июля 1941 года Леонид Лурье получает диплом по специальности «режиссер драматического театра» (дипломная работа – спектакль «Король забавляется»[5], поставленный в Горьковском областном театре драмы) и назначается основным режиссером Горьковского драматического театра им. В. П. Чкалова, переименованного во «Фронтовой Театр». Сегодня нам знаком не весь репертуар этого фронтового театра. Сохранились афиши тех лет, из которых мы видим, что Лурье ставит пьесы К. Симонова «Русские люди» и «Парень из нашего города». В сезон 1942–1943 гг. он ставит пьесу «Слуга дух господ» Карло Гольдони. Этот шедевр итальянского театра предлагает невероятное обилие возможностей для работы актера. Пьеса написана в традициях средневекового карнавала, театра масок дель арте. Во время войны играть спектакль о любви с улыбкой? Видимо, режиссер понимал, что зритель той драматической поры нуждался именно в любви. Из истории Нижегородского театра:

«В те дни через Горький шел непрерывный поток эвакуированных, среди которых было немало театральных коллективов, направлявшихся с запада на восток. Из-за воздушных тревог, режима затемнения спектакли стали начинать на час раньше. И все-таки бывали случаи, когда их прерывал зловещий вой сирены, и диктор объявлял: “Воздушная тревога! Воздушная тревога!”. И зрители, и актеры спускались в подвал театра, служивший бомбоубежищем, а после отбоя спектакль продолжался. Коллектив работал по уплотненному графику: репетиция, концерты, спектакль. В полном актерском составе театр выезжал со спектаклями в воинские части, отправляющиеся на фронт. Для обслуживания эвакопунктов на вокзалах формировались концертные бригады. Кроме этого, выделялись работники на строительство оборонительных укреплений на подступах к городу. Много концертов проходило в госпиталях, которых с каждым днем в городе становилось все больше».

Афиша спектакля «Русские люди», Фронтовой театр, г. Горький

Афиша спектакля «Слуга двух господ», Фронтовой театр, г. Горький

Фронтовой госпиталь, г. Горький, 1942

Оптимистический реквием «Фрейлехс»

В 1945 году Михоэлс, вдохновленный победой, ставит двухактный спектакль «Фрейлехс» по Залману Шнееру[6]. Лурье ассистирует Михоэлсу в его постановке. Художником спектакля был А. Тышлер. Премьера спектакля состоялась 23 июля 1945 года. Мария Котлярова, игравшая во «Фрейлехс», вспоминает:

«…Начало спектакля было посвящено памяти погибших. Звучит печальный реквием, в абсолютной темноте открывается занавес. Грустным желтым пламенем горят семь свечей – минора. И только суровые, сосредоточенные глаза, горящие во мраке… то были шесть молодых актрис, играющих мальчиков-служек, помощников двух бадхенов, сопровождающих весь спектакль. Реквием прерывается фанфарами. На фоне фанфар вихрем влетает первый бадхен – Вениамин Зускин – свадебный дух. ”Что вы делаете? Гасите свечи, задуйте грусть! Посмотрите! Полон зал, нас пришли посмотреть, послушать слова бодрящие, утешающие. Сейчас же смените траурное одеяние!”. Своим платком он гасит свечи. Мы – служки – за кулисами снимали свои черные, мрачные халаты и выбегали в танце, в праздничных костюмах, какие были на бадхенах».

Критик В. Потапов, видевший спектакль, в статье «Трагедия и буффонада» пишет:

«Начинается спектакль-праздник, если хотите, спектакль-тост, великолепная здравица в честь победы. Постепенно устанавливается оживленная атмосфера остроумного и безгранично увлекательного веселья.

Пройдут годы печали и скорби, и будет жить и крепнуть народ, и будет веселье, и будут свадьбы, потому что ничто не в силах опустошить и умертвить душу народа, пронесшего через все бедствия, через свою многовековую историю неуемную любовь, могучую волю к жизни. Таков неопровержимый вывод из самого существа спектакля, и потому нет нужды его внешне акцентировать в финале лубочным изображением солнца и зеленеющих деревьев. Все молодо, по-настоящему молодо и свежо во “Фрейлехс”. Кое-что из того, что есть в спектакле, мы видели и слышали не раз, но все это, слившись воедино, создает впечатление, необычно оригинальное. Все это выдержано в едином стиле представления и приближает нас к его людям, к их быту, настроениям, привычкам. Будь то меткие остроты текста, сочиненного Шнеером (Окунь), или завлекательные мотивы народных песен, чудесно инструментованных Л. Пульвером, или замечательные декорации и костюмы А. Тышлера, или пластические узоры Эмиля Мэй – во всем есть тонко схваченная и выразительная характерность. У Михоэлса было много актерских удач. “Фрейлехс” – его настоящая режиссерская победа. И причина тут даже не в обилии занятных эпизодов, вроде иронического парада сватов и родни, не в богатстве режиссерских находок и выдумки, а в том, что вся эта изобретательность постановщика имеет свою целеустремленность, которая лучше всего обнаруживается в игре актеров»[7].

Совместно с Михоэлсом Лурье поставил спектакли «Леса шумят» по пьесе М. Лынькова (1947) и «Принц Реубейни» Д. Бергельсона (1948). Реубейни – реальное историческое лицо, его дневники опубликованы, а финал его жизни туманен. Реубейни убеждает короля Португалии прекратить гонения на евреев, под его влиянием значительная часть евреев-выкрестов снова обратилась в иудаизм и подняла восстание. Михоэлс показал на сцене национального героя, освободителя еврейского народа, мистическим уделом которого всегда признавалось смирение и вековая скорбь.

Леонид Утесов вспоминал: «В ту пору Соломон Михайлович репетировал “Реубейни” и взахлеб рассказывал мне о своем герое, о котором я, к стыду своему, знал очень мало. Помню, Михоэлс вздохнул и продолжил свой рассказ: “Да, евреи Средневековья, бывало, вынужденно отрекались от своей веры. Но если и отрекались, то ночами, тайно молили Бога простить их слабость”». Спектакль был запрещен, так как в нем была заострена тема возможного возрождения еврейского народа. Работая в Еврейском театре с 1945 по 1948 год, Леонид Лурье одновременно преподает актерское искусство в московской театральной студии при Мосгосете.

В 1947 году происходит радостное событие в личной жизни Лурье: женитьба на своей студентке Нелли Машанской. В 1948 году у них родился сын Александр, а в 1953 году – дочь Елена. О свадьбе родителей говорит дочь Лурье:

«Папа и мама не раз рассказывали мне, как происходила их свадьба. В те годы отец снимал комнату в Кисловском переулке, недалеко от ГИТИСа. В его обязанности входило (по поручению Михоэлса) каждый вечер дежурить на спектаклях в ГОСЕТе. День свадьбы, отмечавшейся в квартирке невесты, не явился для него исключением: в середине празднества жених покинул невесту и поспешил в театр. Место его за праздничным столом занял папин старший брат – Виктор, который сыграл роль отсутствующего жениха. Так в первый раз мой отец “изменил” маме с театром. А впоследствии он не раз “изменял” ей, уходя на репетиции и спектакли».

Группа студентов московской театральной студии при Мосгосете, 1947

Студенты московской театральной студии при Мосгосете Гриша Шарфштейн и Нелли Машанская, 1947

Л. Лурье среди актёров казахского театра, 1949

Без Михоэлса

Из воспоминаний Елены Леонидовны Лурье:

«В канун годовщины гибели Михоэлса[8], в январе 1965 года, отец мой дал интервью Вильнюсской республиканской газете, выходящей на литовском языке, Комсомольской Правде, в котором рассказал о Московском еврейском театре и его руководителе Соломоне Михоэлсе. Отец рассказал, что Михоэлс был убит по распоряжению высших властей, и было это вопиющим актом антисемитизма. Однако факт убийства был сокрыт, и была инсценирована автомобильная катастрофа. Такова была суть, изложенная им. Как только статья была опубликована, разразился огромный скандал. Оказалось, что это была первая официальная информация во всем Советском Союзе, содержащая правду о гибели Михоэлса. До тех пор версия об автокатастрофе являлась единственной официально признанной. Власти скрывали истинную причину гибели Михоэлса. Лурье вызвали в соответствующие организации и выясняли, откуда у него эти данные. Пострадали и журналист, взявший интервью, и редакция газеты. Докатились волны этого полицейского дознания и до Москвы… Отцу, как уважаемому в Литве человеку и режиссеру, заслуженному деятелю искусств, “сошло с рук” это интервью (кое-как дело было замято)».

В феврале 1949-го началась всесоюзная кампания по сокращению численности театров в СССР, объявленная постановлением Совмина, – в черновые списки кампании только от РСФСР вошли 94 театра. 14 ноября Совмин вынес решение о ликвидации ГОСЕТ: «принимая во внимание, что Московский еврейский театр не имеет в дальнейшем перспектив для безубыточной работы». Возглавлявший театр в последние два года его существования Зускин вскоре после приказа лег в Боткинскую больницу, где его через несколько дней арестовали. Не выдержав пыток, Зускин размозжил себе голову о стенку камеры и умер мучительной смертью.

«Баня»

В 1952 году Леонид Лурье назначается главным режиссером Псковского областного драматического театра, где через год впервые после Всеволода Мейерхольда (!) возобновляет постановку спектакля «Баня» по В. Маяковскому. Премьера состоялась 24 апреля 1953 года. Роль изобретателя Чудакова исполнял артист Юрий Пресняков. Сатирическая пьеса В. Маяковского более двадцати лет не игралась на сцене. Все было непросто: пьесу к постановке упорно «не рекомендовали», требовали, чтобы решение было «по системе Станиславского». И все же спектакль был хорошо принят и отмечен как первый опыт обращения к Маяковскому в театре 1950-х годов. Зав. литературной частью Псковского театра им. А. С. Пушкина Л. Никитина вспоминала:

«Спектакль соединил в себе черты фантастики, детали “«сочного реализма” и откровенного плаката. Машина времени: снаряд с конусом и тремя люками, расположенными по корпусу один над другим, как пуговицы на одежде, напоминал ракету из “Аэлиты” А. Толстого. Фосфорическая женщина появлялась в комбинезоне межпланетного путешественника, в авиаторском шлеме – посланец из будущего. Сатиричность образов бюрократа Оптимистенко (Б. Борисов) и упоенного своим величием Победоносикова (Л. Куклин) подчеркивалась сочными внешними деталями: у последнего большой сизой грушей висел наклеенный нос. Постановщик пытался соединить в спектакле не только обличительную сатиру Маяковского, но и героический энтузиазм строителей первых пятилеток. Совершенно в духе времени. Сатира в эти годы постоянно приводилась в соответствие с героикой. Лурье руководствовался пожеланием самого автора, который писал: “Хочется дать не только критическую вещь, но и бодрый, восторженный отчет, как строит социализм рабочий класс”. Живым и убедительным получился Чудаков, изобретатель “машины времени”, в исполнении Преснякова».

«Он весь во власти своей мечты, он устремлен в будущее; и вместе с тем – это живой и конкретный образ молодого советского рабочего 30-х годов. Под стать Чудакову и “легкий кавалерист” Велосипедкин. Артист В. Лукин передает комсомольский задор этого героя, его напористость, энергию – все характерное для бригад “легкой кавалерии” тех лет»[9].

12 мая в «Правду» пришло такое сообщение Г. А. Капралова, тогда работавшего корреспондентом этой газеты по Ленинградской области. Привожу полностью этот документ:

«По телефону из Ленинграда 12 мая 1953 года. Тов. Рюрикову Б. С. Приехавший в Ленинград на гастроли Псковский драматический театр показал общественности свою новую постановку – “Баню” Маяковского. Я из-за болезни на просмотре не присутствовал. Увижу спектакль 17-го. По отзывам, работа театра заслуживает внимания. Интересны некоторые факты из истории постановки. Республиканский комитет по делам искусств не разрешил театру ставить сатиру Маяковского. Когда же псковитяне все же осуществили свое намерение, никто из Москвы, несмотря на неоднократные просьбы, принять работу не приехал. Спектакль спасла поддержка местного обкома. Если редакцию все это интересует, можно будет заняться этим делом детальнее и организовать рецензию. Кажется, спектакль смотрели тт. Ростоцкий и Евгений Сурков, приезжавшие из Москвы, Капралов.

Меня вызвал Б. С. Рюриков и, вручив эту телефонограмму, предложил поехать в Ленинград, а посмотрев спектакль, написать рецензию. Созвонившись с Г. Капраловым, я выехал в Ленинград. Что же произошло потом? Вечером 17 мая мы с Капраловым пришли к Дому культуры, где гастролировал псковский театр, который в этот вечер должен был показать “Баню” Маяковского. Стояла толпа у входа. Все, пришедшие на спектакль, читали написанное от руки объявление, гласившее, что спектакль отменяется и что театр днем уехал в город Псков. По каким же причинам не состоялся спектакль? Почему столь неожиданно, в два-три часа собрался театр и прекратил свои гастроли, не показав объявленного на 17 мая спектакля “Баня”, нам тогда выяснить не удалось. Так я не смог посмотреть псковский спектакль “Баня”.

На спектакль приезжала Лиля Брик с составителем и редактором трех полных собраний сочинений Маяковского, Василием Катаняном, к постановке отнеслась благосклонно, благодарила за то, что сумели вернуть к жизни пьесу, отметила актерские работы, долго говорила с Л. Лурье. С нею, как вспоминают актеры, был художник, который делал зарисовки. Спектакль имел успех и в Пскове, и в Ленинграде, и в Риге. Зритель реагировал живо, ему нравилось все, что происходило на сцене. Но многим влиятельным чиновникам “от культуры” не по вкусу было второе рождение сатиры Маяковского. Но “пальма первенства” в деле возрождения сатиры на театральных подмостках принадлежит псковскому театру. И это исторический факт»[10].

Афиша спектакля «БАНЯ» В. В. Маяковский в псковском драмтеатре, театральный сезон 1953–1954

В. В. Маяковский «Клоп». Вильнюсский русский драматический театр. Справа налево: Б. Красильников, Малых, Вишневская. 1962

В. В. Маяковский «Клоп». Вильнюсский русский драматический театр. Справа налево: драматический театр, справа налево: Красильников, Малых, Аросева. 1962.

Прекрасные образы Юрия Преснякова

Актер Юрий Пресняков исполнил свои ставшие впоследствии знаменитыми роли: Фердинанда из мещанской драмы «Коварство и любовь» Ф. Шиллера, Платонова из пьесы «Без названия» (известной также, как «Безотцовщина» или «Платонов») А. П. Чехова, Ромео из трагедии «Ромео и Джульетта» В. Шекспира, Пушкина из трагедии «Пушкин» А. Глобы и князя Мышкина из романа «Идиот» Ф. М. Достоевского. Последняя, по воспоминаниям современников, была одной из лучших, поскольку представляла новую трактовку классического литературного образа.

«Режиссер постановки B. C. Вениаминов рискнул пойти против течения, преодолев стереотипы прочтения “Идиота” как женского мелодраматического романа с драмой ревности и любви и создав спектакль, где смысловым, эмоциональным и нравственным центром выступил князь Мышкин (Юрий Пресняков), а не Настасья Филипповна (Любовь Деримарко) с ее инфернальными надрывами. Трактовка романа в пользу проблематики, связанной с князем Мышкиным, шла вразрез не только со старой довоенной, но и с новой советской оттепельной критикой. Провинциальному театру нужна была, повторяю, немалая дерзость, чтобы пойти в трактовке центральных образов романа против партийной установки: ни бунт, ни протест не стали главными событиями спектакля, так же как Настасья Филипповна не стала его главной героиней. На авансцену выдвинулся князь Мышкин. Юрий Пресняков, которому довелось играть князя, сумел воплотить в своем персонаже и его детскую наивность, и искренний порыв всем помочь, и отчаяние от бессилия изменить что-то в несправедливостях жизни. Это был естественный человек среди неестественного, вывернутого мира – по тем временам потрясающе прогрессивная трактовка этого образа…».

Постановка «Идиота» в Пскове стала первым шагом на пути к новому театральному прочтению романа. Через год, в 1957-м, два крупнейших театра страны – Большой драматический им. М. Горького в Ленинграде (реж. Г. А. Товстоногов) и Театр им. Евг. Вахтангова в Москве (реж. А. И. Ремизова) – вновь обратились к «Идиоту».

В 1955 году Псковский театр с большим успехом гастролирует в Вильнюсе с постановками Лурье. Художественное руководство Вильнюсского русского драмтеатра, возглавляемое Виктором Головчинером, приглашает Лурье на работу в свой театр.

Ф. М. Достоевский «Идиот». Князь Мышкин – Ю. Пресняков. 1956

«Дворянское гнездо»

1 декабря 1956 года Леонид Лурье дебютирует на сцене Вильнюсского русского драматического театра спектаклем «Дворянское гнездо» по роману И. С. Тургенева. Инсценировка Н. И. Собольщикова-Самарина, художник Е. Д. Пыжов. В центральной газете «Советская Литва» от 20 декабря 1956 года выходит рецензия:

«Что же привлекло театр к поста­новке “Дворянского гнезда”? Нам думается, что не только попытка разнообразить репертуар, но и те большие философские и нравствен­ные проблемы, которые поднимает в романе И. С. Тургенев. Основная драматическая колли­зия спектакля “Дворянское гнездо” – кон­фликт между потребностью личного счастья и чувством долга – ярко раскрывается писателем в образах Лизы Калитиной и Федора Ивановича Лаврецкого, тесно переплетается в романе с проблемой так называемого “лишнего человека”».

Вот что говорит по поводу этой постановки актриса Алиса Ильина, исполнившая роль Лизы Калитиной:

«По своей атмосфере, “ансамблевости”, тончайшим нюансам во взаимоотношениях действующих лиц, музыкальности и акварельной эмоциональной тонировке этот спектакль так соответствовал стилю и очарованию тургеневской прозы! Он буквально завораживал, гипнотизировал зрителей самых разных возрастов; одни говорили, что он их очищает, другие благодарили за то, что узрели русскую классику в ее первозданном виде – сам Тургенев пожаловал на вильнюсскую сцену!.. Совершил это чудо наш новый режиссер. Его одержимость, эрудиция, энергия, неутомимость, высокая планка требовательности сочетались с прозорливостью и верой в актеров…».

И. С. Тургенев «Дворянское гнездо». Л. Иванов – Лаврецкий, Е. Майвина – Варвара Павловна. Вильнюсский русский драматический театр, 1956

«Мария Стюарт»

В 1958 году Государственный Академический театр драмы ЛитССР приглашает Леонида Лурье на постановку спектакля «Мария Стюарт» по Ф. Шиллеру. В заглавной роли – Л. Купстайте, в роли Элизабет – А. Леймонтайте, граф Кент – А. Кернагис. Премьера состоялась весной 1958 года и имела широкий резонанс. 30 марта в газете «Komjaunimo Tiesa» рецензент отмечает:

«В Государственном академическом театре драмы этот спектакль засверкал новыми красками, раскрывая перед зрителем мысли Шиллера и взаимоотношения господствующих слоев того времени. В этом большая заслуга актеров, которые отлично справились с задачей. Большую роль сыграло и режиссерское решение постановки… Большой объем пьесы не позволил исполнить ее всю целиком. Хорошо, что купюры сделаны очень осторожно, они не нарушают основной мысли пьесы. Режиссер Л. Лурье свободно обращался с текстом Шиллера, отлично поняв основное в нем. Постановка спектакля “Мария Стюарт” в нашем театре – большой подарок зрителю. Надо надеяться, что это не последняя жемчужина в репертуаре театра».

Ф. Шиллер «Мария Стюарт». В заглавной роли – Л. Купстайте, граф Кент – А. Кернагис. Государственный Академический театр драмы ЛитССР, 1958

«Кукольный дом (Нора)»

В 1959 году ко дню театра Леонид Лурье выпускает свой новый шедевр – спектакль «Кукольный дом (Нора)» Г. Ибсена с Моникой Миронайте в главной роли. Театральный критик Ирина Юкова писала:

«Судьба Норы – “куколки-жены”, женщины, на первый взгляд хрупкой и беспомощной, но поднявшейся до понимания лживости и лицемерия окружающего ее общества, сумевшей восстать против его жизненного уклада, – эта судьба раскрыта театром в постановке Л. Э. Лурье с большим драматизмом и силой».

Спектакль «Кукольный дом» много гастролировал. Вот какую оценку мне удалось найти в тульской прессе за подписью К. Петровский:

«Спектакль, поставленный Леонидом Лурье, разоблачает фальшь, мишуру мещанской семейной жизни, торгашеские устои мира, продажность и лицемерие морали. Исполнители правдиво и глубоко доносят до зрителей идею пьесы. В “Кукольном доме” наиболее полно раскрылось дарование Моники Миронайте. Она исключительно убедительно показывает процесс духовного прозрения, рост нравственных сил и протест Норы».

Из воспоминаний Елены Гольцфарб-Лурье:

«В “Норе” Г. Ибсена я впервые вступила на сцену в качестве актрисы в шестилетнем возрасте. У Норы трое детей, и я играла ее сынишку. Дети вводились уже незадолго до премьеры, так как роли были малюсенькие, и тем не менее этот дебют дал мне почувствовать – каково это быть актрисой и оказаться в свете рампы. Отец сам не занимался нашим вводом. Он был слишком занят, в театре у него постоянно шли репетиции – и утром и вечером».

«Кукольный дом», Вильнюсский русский драматический театр, 1959

«Кукольный дом», Вильнюсский русский драматический театр, 1959

Трио в спектакле «Идиот»

На сцене Вильнюсского русского драматического театра Леонид Лурье прослужил 16 театральных сезонов и осуществил постановку 33-х спектаклей. Интересный факт: важным театральным событием Ленинграда 1963 года стали гастрольные спектакли Вильнюсского русского драматического театра, когда были показаны спектакли «Идиот» по роману Достоевского и «Клоп» Маяковского. Особо привлек ленинградских зрителей «Идиот». Театральный критик Ирена Алексайте[11] о Ленинградских гастролях в своей статье «Театр, жизнь, современность», опубликованной в газете «Советская Литва» от 10 июля 1963 года, пишет следующее:

«В постановке ярко прочерчен режиссерский замысел. Леонид Лурье сам сделал инсценировку. Мне кажется, что при большой схожести инсценировок Г. Товстоногова и Л. Лурье, последняя имеет ряд новых идейных мотивов, которые являются, на мой взгляд, свежими и остросовременными. В центре обеих инсценировок – образ Мышкина, на котором сконцентрировано главное внимание постановщиков и на котором лежит основная идейная нагрузка обоих спектаклей – Большого Ленинградского драматического театра и Государственного русского драмтеатра. И тот факт, что мы можем сегодня сравнивать Мышкина – Юрия Преснякова с талантливым исполнителем этой же роли Иннокентием Смоктуновским в ленинградской постановке, говорит о большом достижении не только актера Юрия Преснякова, но и всего коллектива театра».

Из воспоминаний Елены Лурье:

«Помню многочисленные ежегодные гастроли по всему Союзу. Нас, детей – меня и брата, родители всегда брали с собой; мы с братом очень любили путешествовать в поездах, забираясь на верхние полки, с которых можно было обозревать разнообразие пейзажей на пути к городам назначения. Помню, например, поездку в Ленинград (несмотря на 10-летний возраст) и каким важным театральным событием Ленинграда 63-го года стали гастрольные спектакли Вильнюсского театра, особенно такие, как “Идиот” по роману Ф. Достоевского и “Клоп” В. Маяковского. Отец сам написал инсценировку романа “Идиот” и поставил спектакль, очень эмоционально насыщенный, воплотив те напряженные коллизии героев Достоевского, которые не смогли не взволновать зрителей и их нестандартным режиссерским решением (в первую очередь образов князя Мышкина и Рогожина), и замечательной игрой чудесных актеров. Главные роли исполнили: Мышкина – Юрий Пресняков, Настасьи Филипповны – Моника Миронайте, Рогожина – Артем Иноземцев. Талантливо оформил спектакль папин любимый театральный художник Игорь Иванов. Внук Ф. М. Достоевского Андрей Федорович Достоевский отзывался весьма хвалебно о спектакле».

Ф. М. Достоевский «Идиот». Вильнюсский русский драматический театр. Афиша спектакля. 1963

Ф. М. Достоевский «Идиот». Вильнюсский русский драматический театр. Настасья Филипповна – М. Миронайте. 1963

Ф. М. Достоевский «Идиот». Вильнюсский русский драматический театр. Рогожин – А. Иноземцев. 1963

Актерский режиссер

Елена Гольцфарб-Лурье:

«Отец очень любил актеров. Как рассказывают они сами – в книгах, статьях, на вечерах и в частных беседах, работать с ним было легко и интересно. Интеллект отца, профессионализм, чуткость к актеру, вера в его творческие возможности покоряли работавших с ним, и он заражал их своей энергией и работоспособностью. Отец был из плеяды тех режиссеров, которые на репетиции сами хорошо показывают актерам, легко и органично вживаясь в образ. В то же время он мастерски владел искусством режиссера-постановщика, видел основное решение спектакля уже на первых стадиях репетиционного периода и всегда добивался желаемого результата».

Приведу интервью актрисы А. Ильиной с Л. Лурье о режиссуре:

«Возможно, это просто болезнь времени: научно-технический прогресс, интеллектуально зрелый зритель требует от режиссера-художника четких конструктивных форм? Естественно, этим увлекаются молодые.

Беспокойство вызывают то, что они (режиссеры) иногда забывают об актерах, игнорируя их инициативу, нивелируя их индивидуальности. На первый, а иногда и единственный план выходит режиссер, его изобретательность. Это неправильно, поскольку нарушается элементарные законы театра, принцип общения со зрителем через актеров.

Сколько бы не дискутировали о современных средствах выражения, одно остается неизменным – эмоциональное воздействие театрального искусства – путь от сердца актера к сердцу зрителя. И, если мы заменим этот путь конструктивным рациональным решением режиссерского замысла, то самое большое будет повышение интереса, удивление зрителя, но не вдохновение и потрясение»[12].

Актриса А. Ильина:

«Леонид Лурье был в высшей степени актерским режиссером. Его творческие заявки – ценный вклад в репертуар Русского театра – основывались не только на проявлении собственных желаний и симпатий, но и на открытии новых имен актеров, расширении их творческого диапазона. А сами спектакли поражали неожиданностью выбора, жанровым разнообразием, оригинальностью решений, всегда органично сочетающих форму и содержание. Великая заслуга Леонида Лурье в том, что он вывел на драматическую сцену Литвы прекрасные образы русской классической драматургии, познакомил зрителей с высшими образцами западной классики и современности. Он заставил полюбить своих героев и героинь, чистых и неподкупных, с их внутренним светом и нетерпимостью к злобе, ненависти, человеческим порокам, с их непокорством судьбе. Посредством сатиры боролся он с тупостью, невежеством и жестокостью, жертвою которых, порою, становился и сам…»[13].

Вспоминает Мена Левит:

«Мне было всего 15 лет, когда я пришла в еврейский театр. Меня тогда звали Мэна Горенштейн, и я играла (в спектакле “Скрипач на крыше”) вторую дочку Годл в Велье Годл. Помню, что режиссер он был замечательный, настоящий профессионал. Не делал никогда никому никаких скидок, репетировать мог сутками. Очень был выносливый, и абсолютно влюблен в свое дело. Работал со всеми как с профессиональными актерами, и люди раскрывались совершенно неожиданно всеми гранями своего таланта. Умел вытаскивать из людей то, что они никогда бы и не знали, что в них это есть. Я сидела все репетиции, зачарованно наблюдала за ним. Он меня тоже обожал… я уже тогда хорошо играла на рояле, помогала ему с музыкальными номерами. Для меня это была потрясающая школа, я у него многому научилась, и это в чем-то определило мою судьбу, я заболела театром, профессией, и пошла учиться… Увы, я работала с ним только на одном спектакле – “Скрипач на крыше”. Это была необыкновенная постановка, 1970 год! Мюзикл был написан всего за 4 года до этого. Где он вообще мог достать клавир этого шедевра? Плюс он нашел человека, который перевел это все на изумительный идиш. Его фамилия Гальперин, имени не помню. Этот мюзикл на идише звучал в миллион раз лучше, чем на английском! И мы были первые (после Бродвея), которые поставили эту жемчужину! Спектакль был сделан силами самодеятельных артистов, и сделан на высочайшем профессиональном уровне!

Потрясающее было время! И Леонид Лурье сыграл необыкновенную роль в моей артистической судьбе. До сих пор вспоминаю о нем с величайшей нежностью и любовью».

 

Ученики

В 1959 году директор Литовской государственной консерватории Ю. Карнавичюс приглашает Леонида Лурье на педагогическую работу. Занимаясь с учениками, Леонид Лурье привнес в литовское театральное искусство сценический опыт Н. Горчакова и С. Михоэлса. В Литовской государственной консерватории он проработал до 1969 года, воспитал и подготовил актеров трех курсов. Дипломные спектакли, поставленные Лурье, были включены в репертуар Вильнюсского русского драмтеатра и Шяуляйского драматического театра. Из трех курсов студентов – воспитанников Леонида Лурье на театральном факультете Вильнюсской государственной консерватории музыки и драмы (сегодня Академия музыки и драмы) – два курса были русскоязычные и один литовский.

Большая часть молодых актеров-выпускников русских курсов по окончании учебы была принята в Вильнюсский русский драмтеатр, а остальные уехали в другие театры СССР. Литовский курс по окончании учебы был целиком принят в Шауляйский театр. Ученики Леонида Лурье – ныне известные в Литве актеры, работающие сегодня в разных театрах, в кино, на телевидении и ведущие преподавательскую деятельность: Г. Гирдвайнис В. Майнелите, К. Андрияускайте, А. Адомайтите, Дагния Якшевичюте, Р. Вагнерите, М. Макаров, М. Евдокимов.

А. Н. Островский «Бесприданница». А. Иноземцев, Ю. Пресняков, 1964

Л. Лурье репетирует с М. Миронайте и Н. Машанской

Л. Лурье репетирует с Л. Ивановым, О. Холиной. Вильнюс

Алиса Ильина в роли Василисы Мелентьевой. Вильнюсский русский драматический театр

Мена Левит Еврейский Народный Театр, 1971, Вильнюс

Еврейский народный театр

Развитие еврейского народного театра в Вильнюсе тесно связано с яркой театральной деятельностью режиссера Леонида Лурье. Его работа закладывала художественные принципы еврейского театра, а созданные им спектакли стали не только художественным явлением, но и важнейшей частью городской культуры. В августе 1956 года в Республиканском дворце культуры Профсоюзов были созданы кружки еврейской художественной самодеятельности: драматический, танцевальный кружок, хор, струнный оркестр. Инициатором создания еврейских коллективов в Вильнюсе стал артист симфонического оркестра Государственной филармонии Литовской ССР Берелис Цесарскас. Концерт, состоявшийся 27 декабря 1956 года, стал первым публичным выступлением еврейских творческих коллективов. Было показано на идише первое действие спектакля «Двести тысяч, или Крупный выигрыш» по пьесе Шолом Алейхема.

Драматический кружок с 1956 по 1958 годы возглавлял Исаак Догим, который в 1958 году уехал в Польшу. Режиссер Милан Херсонский[14], возглавляющий сегодня Вильнюсское Еврейское Общество, так пишет о деятельности Лурье в юбилейной брошюре (изданной под его редакцией), подводящей итоги 50-летней деятельности вильнюсских еврейских коллективов:

«В 1958 году вместо уехавшего в Польшу И. Догима возглавить драматический кружок был приглашен ученик и бывший ассистент великого еврейского актера и режиссера Соломона Михоэлса, известный режиссер Вильнюсского русского драматического театра Леонид Лурье. Его деятельность стала яркой главой в истории еврейского любительского искусства в Вильнюсе. …С первых же спектаклей, поставленных под руководством Л. Лурье, наладилось сотрудничество хора, оркестра и танцевального коллектива с драматическим. Лурье осуществил постановку 16 спектаклей, среди которых “Зеленые поля” П. Гиршбейна, “Фрейлехс” З. Шнеера, “Тевье-молочник”, “Блуждающие звезды” по пьесам Шолом-Алейхема, “Бойтре” М. Кульбака, “Гершеле Острополер” и “Хелмские мудрецы” М. Гершензона, “Крейцерова соната” Я. Гордина, “Кто виноват? ” М. Житникова и Б. Гальперина, “Сестры” И.-Л. Переца, “Путешествие Вениамина Третьего” М. Мойхер-Сфорима и другие. Также он поставил и много различных концертных программ».

В программке еврейских народных коллективов, выпущенной к 10-летию творчества, говорится:

«В труппе состояло примерно 25 человек, среди которых были Ю. Кац, Р. Давидзон-Мойзес, Г. Шарфштейн, Т. Горелик, М. Мойзес, М. Пянко, Л. Корбас, М. и С. Канович, С. Беккер и многие другие.

В 1965 году драматический коллектив получает звание Народного еврейского театра. Коллектив выступает в Вильнюсе, успешно и много гастролирует по Советскому Союзу. В Литовской ССР – это Каунас, Шяуляй, Друскининкай, Паланга, в РСФСР – Ленинград, в Латвийской ССР – Рига, в Эстонской ССР – Таллинн, в Белорусской ССР – Минск, Витебск, Бобруйск, Гродно, Гомель, в Молдавской ССР – Кишинев».

Еврейский народный театр, игравший на идиш, – самый успешный и интересный во всем Советском Союзе. Деятельность театра способствовала сохранению духа идишской культуры, языка, еврейского самосознания, “идишкайта”. Идиш как разговорный язык евреев Центральной и Северной Европы сложился в основном в XVI веке. В XIX веке усилиями крупных еврейских писателей идиш оформился как литературный язык, стал языком высокой поэзии и прозы евреев Западной и Восточной Европы. На идише были написаны произведения Исаака Башевиса-Зингера, Шолом-Алейхема, Переца Маркиша, Менделе Мойхер-Сфойрима и других авторов.

В короткий срок Вильнюсский еврейский ансамбль, первый на территории Советского Союза столь многочисленный – 180 человек! – и столь масштабный, завоевал авторитет и приобрел известность и признание музыкальной общественности страны. Он обрел статус народного театра, на сцене которого Лурье восстановил, по режиссерским экспликациям Соломона Михоэлса, знаменитый спектакль «Фрейлехс». В нем Ализа Блехарович, в роли невесты, открылась новой творческой стороной драматической актрисы. Вот как рецензировал писатель А. Белов гастроли ансамбля в Ленинграде:

«Большой музыкальностью и многогранностью дарования порадовала А. Блехарович – дирижер-хормейстер с волевым, выразительным жестом, обаятельная эстрадная певица и драматическая актриса. Ее брат показал себя отличным аккомпаниатором…».

В марте 1965 года в ВТО был проведен вечер, посвященный 75-летию Михоэлса. Это был особый вечер и по содержанию (достаточно сказать, что на нем выступили Ю. А. Завадский, А. Г. Тышлер, И. С. Козловский, П. А. Марков), и по царящей атмосфере. Леонид Лурье надеялся утвердить на основе любительского театра профессиональный еврейский театр. Передо мной письмо Лурье к Анастасии Потоцкой[15] – вдове Соломона Михоэлса (в ответ на ее письмо и поздравления в связи с восстановлением «Фрейлехс»):

«Дорогая Анастасия Павловна! Меня очень растрогало Ваше письмо. В нем звучит сердечная боль по ушедшим. Видимо, настоящее – это и прошедшее, и будущее… мы никогда не умеем жить настоящим. Я счастлив тем, что сумел доставить Вам хоть заочную радость своим заочным трудом. Спектакль (“Фрейлехс” – С. Т.) прошел здесь свыше 30 раз – для Вильнюса с его ограниченным еврейским населением это колоссально. Мне очень жаль, что не было Вас, тогда уж я был бы вознагражден за все мои труды…».

Премьерой возрожденного Вильнюсского еврейского театра должен был стать мюзикл Дж. Бока и Дж. Стейна «Скрипач на крыше». В 1971 году работа над этим спектаклем близится к завершению. Но многие из актеров народного театра, участники хора, танцоры, на которых Лурье рассчитывает в создании вильнюсского еврейского профессионального театра, репатриируются в Израиль. В 1972 г. режиссер Лурье завершил постановку «Скрипача на крыше». Это был последний успешный спектакль в творчестве выдающегося режиссера Леонида Лурье.

Из интервью Юлия Кошаровского с Шмуэлем Бен Цви:

«В столице Литвы Вильнюсе с 1956 года функционировал еврейский народный театр. Труппа этого театра выезжала на гастроли по городам Советского Союза и имела огромный успех у зрителей. Именно под влиянием этого театра возник еврейский театр в Риге».

В 1972 году коллектив принял решение о самороспуске и эмиграции в Израиль. В Израиле их встретили премьер-министр Израиля Голда Меир и члены Кнессета. Группа участников еврейской самодеятельности, оставшаяся в Вильнюсе, после массовой репатриации 1971–1972 гг. переживала шок: все то, что было создано за 15 лет трудом талантливых руководителей, энтузиазмом и трудом сотен участников самодеятельности – хор, оркестр, Ансамбль еврейского народного танца, Еврейский народный театр – все это было обречено на развал и быстрое исчезновение. 5 ноября 1972 года большинство участников ансамбля собрались уже в Израиле и возобновили работу, дав ансамблю имя «Анахну кан» на иврите (אנחנו כא), «Мир зайнен до» на идише, «Мы – здесь» – на русском языке. 23 января 1973 года Леонид Лурье с семьей репатриировался в Израиль. «Все знавшие отца отзывались о нем как о человеке очень добром, чутком, которому были свойственны непосредственность, доверчивость, эмоциональность. Я бы еще охарактеризовала его как большого романтика» – говорит дочь режиссера Елена Гольцфарб-Лурье.

Еврейский Народный Ансамбль, 1972, Вильнюс

Л. Лурье со студентами актерского курса Вильнюсской консерватории

Слева на право: -Vytautas-, Pranas Piaulokas, Нелли Машанская, Gintas Uzas, Galina Jackeviciute, Леонид Лурье, Gediminas Girdvainis, Kristina Andrejauskaite, Nijole Lepeshkaite. Вильнюс

Афиша Народного театра, Вильнюс

Афиша гастролей Народного театра в Ленинграде

«Идишер кунст театер»

В Израиле в 1974 году Лурье создает театральный ансамбль «Идитрон», играющий на идиш. Газета «Маарив» от 8 мая 1974 года в статье «Занавес над Идитроном поднимается» сообщает:

«В эти дни создается идишская театральная труппа актеров-репатриантов из Советского Союза, решивших объединиться в кооператив. Новая труппа, которая будет называться “Идитрон”, обеспечит, как надеются создатели, финансовую и социальную абсорбцию актеров-репатриантов в Израиле. А актеры-репатрианты благодаря этой инициативе смогут внести свой вклад в культурную жизнь государства Израиль. Среди членов театра-кооператива – лучшие из актеров, игравших на идише в СССР после Второй мировой войны, такие, как режиссер Арон Лурье, художник-декоратор Цфания Кипнис и художник по костюмам Йоэль Шевлев /Шевелев?/. Всего кооператив насчитывает ок. 40 человек. Театральная труппа работает одновременно над двумя спектаклями: над мюзиклом “Фрейлехс” (“Ам исраэль хай!”) – инсценировка Соломона Михолса по Залману Шнееру (музыка Льва Пульвера), и над драматической пьесой Макса Нордау “Цвей Валтен” (“Два мира”), действие которой происходит в прошлом веке, но содержание остается актуальным и в наши дни. Пожелаем “Идитрону” успеха!».

Заметим, Михоэлс считал главными мысль и философскую основу актерской игры, а основным инструментом актера – язык. В репертуаре театра две постановки – «Фрейлехс» – в память о последнем спектакле С. Михоэлса, и «Десятая заповедь» – опера-памфлет, первая еврейская революционная оперетта (пьеса А. Гольдфадена). Газета «Давар» от 29 июля 1974 года (автор статьи А. Садуми) сообщает:

«Когда поднимется занавес 30 июля на спектакле “Фрейлехс” в театре “Габима”, то будет это большим днем для известного еврейского режиссера из Советского Союза Арона (Леонида) Лурье и главным образом будет осуществлена его мечта – создать в Израиле стационарный театр на идиш, на серьезном профессиональном уровне».

В творческий коллектив театра «Идитрон» входит Мордехай Сакциер – еврейский писатель, автор книг и стихов на идиш. Он был автором сценической обработки пьесы Гольдфадена «Десятая заповедь» и автором песен израильского мюзикла «Фрейлехс». С театром сотрудничал и художник Цфания Кипнис. Это был праздничный театр, просуществовавший всего два года. Приведу взгляд театроведа, доктора искусствоведения Златы Зарецкой на историю израильской театральной культуры того времени, отраженный в книге «Феномен израильского театра» (Иерусалим, 1997):

«В 1974 был создан первый государственный “Идишер Кунст Театер”, где Шмуэль Буним поставил “Амха” – “Твой народ” по Ш. Алейхему и Беньямин Цемах – “Гоцмах Шпил” по Ицику Мангеру, Моше Шварц – “Йоше Калб” И.-Б. Зингера, Моше Гринштейн – “Хадибук” Ан-ского. Однако вместо того, чтобы поддержать театр, государство не проявило никакого желания помочь существованию этого интересного творческого коллектива, не были выделены субсидии и таким образом театр был обречен закончить свое славное не очень долгое творческое существование… Противники идиш в правительстве способствовали прекращению субсидий. Театр распался в 1976 году. История Идиш в Израиле странная – трагическая и прекрасная. Иврит был знаком патриотизма, мечты о свободе».

 

Режиссер без театра

В чем кроется причина гибели и театра «Идитрон» и театрального режиссера и педагога Леонида Лурье? Может быть, именно в этой языковой коллизии? В последние годы жизни с 1976 по 1983 год опытнейший театральный мастер, яркий режиссер и педагог Леонид Эммануилович Лурье в израильском театре востребован не был. Написав о нем статью, я послал текст Елене Лурье. В ответ получил письмо, которое привожу полностью:

«Дорогой Сережа, я благодарна тебе. История с папой – это моя неизбывная рана. Сережа, это не политики травили Лурье. Это два местечковых еврея из Вильнюса – Миша Пянко и Марк Мойзес – опубликовали пасквиль на Лурье, и опубликовали его в газете “Наша Страна” в 1974 г. Тогда была одна газета на русском. В ней они написали, что он вроде бы агент КГБ и вообще, что-то еще неприятное, и даже мама агент вроде бы. А в коллективе участников еврейской самодеятельности, многие из кот. уже перебрались из Вильнюса в Израиль, они вдвоем распространяли против Лурье всякую ложь, лишь бы лишить его возможности вернуться в общем-то в свой бывший коллектив из Вильнюса. Вражда этих двух с Лурье началась еще в Вильнюсе. Там это возникло когда М. Пянко (являвшийся директором = администратором евр. коллектива) стал вмешиваться в творческие вопросы театра и режиссуры. Лурье ему бросил – “вы бухгалтер, вот и занимайтесь своими делами”. С этого началась вражда. Пусть потомки этих двух людей и тех безразличных тогда, в те годы, не отстоявших честь моего отца, не пригласивших его в им же созданный коллектив, стыдятся за своих родителей всегда на поколения вперед, потому что правда будет теперь зафиксирована публично. И я тоже буду меньше страдать».

Режиссер без театра, житель иной стихии Леонид Лурье трагически уходит из жизни в возрасте 73 лет, 7 января 1983 года в г. Тель-Авив. Похоронен там же на Хулонском кладбище.

«Сцена погружена в темноту. И во мраке ночи блуждают одинокие, мерцающие огоньки свеч. Это “ерцайт”, – старинный ритуал поминания мертвых, благодарная память о тех, кто пожертвовал собой ради счастья живых. Это похоже на реквием, на оптимистический реквием, – все громче, все торжественнее играет оркестр, вспыхивает дневной свет, сплошным потоком он заливает сцену, и охватившая зрителя скорбь переходит в праздничное торжество».

Фото труппы после спектакля «Фрейлехс», Вильнюс

Сцена спектакля «Фрейлехс», Вильнюс

Сцена спектакля «Скрипач на крыше», Вильнюс

Сцена спектакля «Фрейлехс», Вильнюс

Сцена спектакля «Фрейлехс», Вильнюс

После спектакля «Фрейлехс», Вильнюс

Афиша спектакля «Фрейлехс» в Доме Солдата 15 сентября 1974 года

Вечер памяти

В 1996 году по инициативе актера русского драмтеатра Литвы Артема Михайловича Иноземцева, и моего педагога, художника театра Михаила Аркадьевича Перцова я своими силами начал воссоздавать уничтоженный властями театральный архив режиссера. Работая в архивах и музеях на протяжении 12 лет, объединяя архивные исследования, интервью актеров и протоколы худсоветов и партсобраний Вильнюсского драмтеатра Литовской ССР[16], мне удалось прочертить историческую ретроспективу его театральной деятельности и восстановить репертуар. Исследовательскую работу курировала профессор Академии театра, доктор искусствоведения Ирена Алексайте. К 100-летию Леонида Лурье в Музее Вильнюсского Гаона удалось организовать выставку и мемориальный вечер, посвященный творческому наследию режиссера и педагога.  Вечер, на который я пригласил актеров, театральную общественность города и дочь Лурье – Елену, специально приехавшую в Вильнюс из Израиля, состоялся 24 февраля 2010 года. Елена Лурье:

«Я была приглашена в качестве почетного гостя на празднование, проходившее в Музее Вильнюсского Гаона. В очень уютном помещении этого музея на одной из центральных улиц красивой столицы Литвы собрались литовские и русские актеры – бывшие студенты моего отца, актеры Вильнюсского русского драмтеатра, театральные критики и зрители. На вечере звучали воспоминания о режиссере, педагоге и человеке Леониде Лурье и слова благодарности ему, отдавшему себя всего искусству театра, сумевшему передать лучшие свои человеческие качества и профессиональные навыки студентам и актерам. Актеров более старшего поколения было мало, но их выступления стали бесценным материалом для понимания мною специфики актерской профессии и особых взаимоотношений режиссера и актера в современном театре. К сожалению, многие талантливые актеры папиного поколения уже покинули этот мир, и я посетила их могилы несколько позднее на красивейшем Антокольском кладбище».

На вечере присутствовала театровед Елена Бахтина:

«24 февраля 2010 года по инициативе директора “Archivum artis” Сергея Тырышкина в Государственном вильнюсском музее Гаона – Центре толерантности состоялась встреча воспитанников Леонида Лурье, актеров-исполнителей ролей в поставленных им спектаклях и театральной общественности Вильнюса, почитателей его таланта. На встречу приехала дочь Лурье – Елена. Встреча вылилась в трогательные воспоминания пришедших на нее о личности и творчестве педагога и режиссера. Выпускники курсов Леонида Лурье – Алдона Адомайтите, Дагне Якшевичюте, Гядиминас Гирдвайнис, Витаутас Ширка, а также актеры, игравшие в его спектаклях, – Милан Херсонский, Галина Кузьмина, Вера Земская, Алиса Ильина вспоминали об общении с режиссером как о лучшем времени их творческой деятельности, восхищаясь его умением видеть достоинства личности и дать ей дорогу, причем наравне с уже признанными широкой публикой талантами. С огромным вниманием и неподдельным сочувствием собравшиеся слушали рассказ дочери Лурье – Елены, которая, будучи еще девочкой, участвовала в спектаклях отца на вильнюсской сцене, о сложной, глубоко драматичной его судьбе. Невольно в памяти возникали спектакли “Фрейлехс”, “Тевье-молочник”, “Дворянское гнездо”, “Власть тьмы”, “Нора”, “Идиот”, “Пигмалион”, “Укрощение строптивой”, вызывая восхищение диапазоном творческого мышления, уникальностью самоотдачи режиссера»[17].

Имя режиссера Леонида Лурье было внесено в литовскую энциклопедию[18]. В 2010 году группа ведущих театральных деятелей Литвы обратилась к городским властям с предложением установить мемориальную доску режиссеру Леониду Лурье и актрисе Монике Миронайте на фасаде здания бывшего русского театра по адресу: Вильняус 15. Обращение подписали: доктор искусствоведения И. Алексайте , режиссер Э. Някрошюс, актеры В. Багдонас, Р. Адомайтис, В. Майнелите, В. Томкус, Р. Раманаускас, Г. Гирдвайнис, А. Ильина, М. Евдокимов, М. Макаров, А. Адомайтите, писатель и директор «государственного центра Гаона» М. Зингерис. К сожалению установить памятную доску до сих пор не удалось.

Фотопортрет Леонида Лурье

Леонид Лурье после премьеры спектакля «Скрипач на крыше», Вильнюс

Портрет Леонида Лурье. Художник Миша Висмонский

Сад памяти

В 1996 году в литовском архиве[19] я обнаружил автобиографию Лурье, в ней он пишет: «…Отец умер в 1920 году во время голода. Оставшись сиротой, я начал работать садоводом…». В Литве есть необыкновенный Сад Памяти, напоминающий по форме контуры Литвы. Находится Сад на территории Национального Жемайтийского парка, в деревне Медседжю Плунгеского района. В нем увековечена память о выдающихся литваках и Праведниках Народов мира. Вильнюсская актриса Мэна Горенштейн, игравшая в семидесятых годах в спектакле Леонида Лурье «Скрипач на крыше» говорит: «Я была в этом саду. Там стоят железные яблони, и висят на них именные яблоки. Пару лет назад я повесила именное яблоко в память о Л. Лурье на дереве еврейской общины Вильнюса».

Леониду Лурье не удалось осуществить свою заветную мечту – создать профессиональный театр на идиш. Но его творческий вклад в театральное искусство трех культур – русской, еврейской и литовской – невозможно переоценить. Сегодня мы с большой любовью и уважением говорим о нем. Леонид Эммануилович Лурье – легенда, и как подобает быть легенде, находится на хрупкой грани памяти и документа.

Сад Памяти, Национальный Жемайтийский парк

Яблоко Леонида Лурье. Сад Памяти, Национальный Жемайтийский парк

 

Телесъемка спектакля «Фрейлехс»:

 

Примечания

* В названии статьи используется строка из стихотворения Д. Самойлова «Память».

[1] Из письма Лурье Леонида Эммануиловича к Потоцкой-Михоэлс Анастасии Павловне. Российский государственный архив литературы и искусства, ф. 2693, оп. 1, ед. хр. 347; https://rgali.ru/

[2] Музей истории и культуры евреев Беларуси, Минск.

[3] Литвинов (Гуревич) Лев Маркович (9 апреля 1899, Минск – 21 марта 1963, Казань) – советский театральный режиссёр. Заслуженный деятель искусств Белорусской ССР (1946) и Татарской АССР (1953). Заслуженный артист Белорусской ССР (1934).

[4] Горчаков Николай Михайлович (1898–1958) – советский театральный режиссёр, театровед и педагог, доктор искусствоведения, ученик К. С. Станиславского и Е. Б. Вахтангова.

[5] Отзыв Н. М. Горчакова и рецензия на дипломный спектакль «Король забавляется», поставленный в Горьковском областном театре Драмы 1941 год. Российский государственный архив литературы и искусства ф. 650 оп. 2 ед. хр. 1439 https://rgali.ru/

[6] Окунь Залман Мордухаевич (Шнеер/Окунь – псевдоним, имя при рождении – Залман-Шнеер, 1892–1952) – драматург, писатель.

[7] Потапов В. Трагедия и буффонада. «Советское искусство», 31 августа 1945 г.

[8] Михоэлс Соломон Михайлович (идиш ‏שלמה מיכאָעלס‏‎ – Шлоймэ Михоэлс, настоящая фамилия – Вовси; 1890–1948) – актёр и режиссёр советского театра на идише, театральный педагог. 12 января 1948 года убит.

[9] Ленинградская правда, 23 мая 1953 г.

[10] Фролова В. Муза пламенной сатиры. М., 1988. С. 240.

[11] Алексайте Ирена Флорийоновна / Irena Aleksaitė – литовский театровед, доктор гуманитарных наук.

[12] Ильина Алиса Александровна (1923–2018) – театральная актриса, педагог. В 1956–1989 годы – актриса Вильнюсского русского драматического театра. Преподавала актёрское мастерство в консерватории.

[13] «Литература ир мянас» 1971 год, август. «От сердца к сердцу».

[14] Каталог «Vilniaus žydų meno saviveiklos kolektyvams 50 metų» изд. Lietuvos žydų bendruomenė. Vilnius, 2006. Составитель Милан Херсонский, литовский театральный режиссер, журналист.

[15] Российский государственный архив литературы и искусства, ф. 2693, оп. 1, ед. хр. 347; https://rgali.ru/

[16] Приказы государственного Вильнюсского русского театра Литовской ССР Byla 173-68, № 149-1, 07-08-1956 № 167, 20-07-1968.

[17] Литовский курьер, № 11 (786), 18–24 марта 2010 г.

[18] Литовская энциклопедия / Visuotinė lietuvių enciklopedija https://www.vle.lt/Straipsnis/Leonid-Lurje-18162

[19] Автобиография Лурье Леонида Эммануиловича. Lietuvos literatūros ir meno archyvas – F. 410, ap.11, byla 348, lap. 1 – 11.

В заставке использована фотография спектакля «Фрейлехс». Слева направо: Лариса Березницкая, Батшева Любович, Ася Соркина, Инна Каплан, ?, Сара Срубисская.

© Сергей Тырышкин, 2020
© НП «Русская культура», 2020