БАРКОВСКАЯ, Любовь Сергеевна, сестра Алексеевой, была замужем за помощником моего отца, эмигрировали в Чехию и там Григорий Ал. умер ещё не старым человеком, а Любовь Сергеевна перебралась в Париж с сыном Константином, которого я знала ещё младенцем в Poсcии. В Париже он что-то изучал, кажется языки, а по профессии был химик, и его имя встречается в русских газетах. Жилось Л. С. нелегко, кажется, несмотря на свои годы, она что-то делала, пока её сын не стал на ноги. Она издала книгу своего мужа о латинских классиках, названия я не помню. Разговоры с ней были очень интересны. Насколько я знаю, она ещё жива в 1966 году, но очень старая.
БАЙКОВА, Ольга Леонардовна, тут, где я пишу, т. е. в Йоганнесбурге, состоит казначеем нашей маленькой русской церкви и прихода. Байковы богаты, её три сына отлично устроились, от русского всего отошли, но на церковь жертвуют и, хотя женаты на иностранках, дети православные, но дальше этого не идёт. Ольга Леон. отличный казначей, хотя кажется, раньше этим не занималась, но у неё ферма под городом, и ей приходится вести запись своим расходам и приходам. И надо сказать, что бухгалтерию прихода она ведёт отлично. И достойно похвалы то, что среди всех интриг, которые, увы, окружили нашу церковь, она твердо стоит за нее, хотя при её деньгах никто её не заставляет этим делом заниматься, и всё она делает безкорыстно и добровольно. И всё до последней копейки в порядке, чего не было при прежних казначеях-мущинах.
БАССЕТТ, Зоя Мелетьевна, рожд. ГАДЗЯЦКАЯ, сестра нынешней сотрудницы Архива Веры Мел. РОМАНОВИЧ. О Зое я писала в очерке о сестрах Гадзяцких, и о них написано в книге адмирала Sir Francis Pridham, «Close of a Dynasty», London Allan Winigate, котoрую теперь нельзя достать, разве что в какой-нибудь большой библиотеке, но тут, где я её читала, верно, русский патриот её себе присвоил, она исчезла с полки и каталога. Там сказано много про Зою в Добровольческой армии, но после выхода замуж за полковника Бассетта она от русского дела совершенно отошла, и заставить её написать что-либо невозможно и надо довольствоваться тем немногим, что есть в книге адмирала, эвакуировавшего из Крыма русских и в том числе сестёр Гадзяцких, и в книге её мужа «РОЯЛЬ МАРИН». В Белой армии её подвиги были немалы, а в эмиграции она заглохла. А языка не забыла и пишет отлично. Надо благодарить её сестру, что она пишет для Архива об этой эпохе.
БЕБУТОВА, княгиня Надежда Александровна. Армянка по происхождению, была замужем за богатым помещиком-учёным ботаником, много работавшим за границей, и их сын родился во Франции. Князь Бебутов был убит по ошибке, когда верхом ехал в своё имение под Эльборусом, его приняли за управляющего, которого не любили местные жители, и она осталась одна с двумя детьми. Устроила лазарет во время первой войны, а после революции уехала во Францию с дочкой, её сын, как француз, был отправлен туда раньше, родные в Париже о нем не заботились, жил, как безпризорный, пока не приехала мать, и это отразилось на его психике, и в результате он был помешан и умер, не то отравил себя сам газом, не то не закрыл газ по рассеянности. Княгиня Бебутова работала как сестра милосердия, прав французских не имела и, как многие русские сестры Красного Креста, работала в больницах как ночная сестра или у частных больных, больше у русских. Воспитала детей хорошо, и сын кончил среднюю школу и, кажется, начал университет, но не мог продолжать, умер молодым, дочь работала как портниха или модистка, пока не вышла замуж. Княгиня Бебутова, насколько я знаю, последнее время была сестрой в одном из русских домов. Особенно она не нуждалась, но жилось всё-таки нелегко, особенно из-за болезни сына. Переносила она всё это с большим достоинством.
БЕЗОБРАЗОВА, Ольга Сергеевна, по мужу ЧЕБОТАРЕВА. Об ужасающей судьбе её и семьи Чеботаревых я писала не раз /см. очерк о наших друзьях, о «Жертвах», некролог в «Р. Мысли», который я им послала после смерти её брата епископа Кассиана/. Повторять подробно не буду, но для не знающих о ней скажу, что она была сестрой милосердия в первую войну и в Добр. армии, эвакуирована была с родителями в Сербию, кончила мед. факультет в Загребе, вышла за товарища по курсу д-ра Чеботарева, с ним и сынишкой 10 лет, спасаясь от большевиков, которые забирали Сербию, уехала в Грецию, и они там были убиты греческими красными бандитами, родители, мальчик и русская дама с сыном, которые с ними жили. Олю я знала со дня её рождения, она была исключительно умна и работяща, в Сербии очень нуждалась, но все выносила стойко, помогала, насколько могла, родителям, которые, слава Богу, умерли до этого преступления, и заслужила лучшую участь, чем та, что её постигла. Она была одним из выдающихся примеров русской женщины-эмигрантки.
БЕКЛЕМИШЕВА, скульптор. Её я не знала, а знала в России, вероятно, её родственников, а, может быть, и родителей, адм. Беклемишева и его жену. О ней я мало что могу сказать, кроме того, что её работы очень ценятся такими знатоками искусства, как французы, что лестно нам, её компатриотам.
БАЛИНСКАЯ, Елизавета Вас., скончалась несколько лет тому назад в Йоганнесбурге, где очутилась со своим сыном, прив.-доц. Киевского университета, теперь профессором зоологии в здешнем университете. Они бежали из России после ухода немцев, первая жена профессора умерла после трёх лет лагеря /за полученное из-за заграницы письмо невинного содержания/, вторая его жена немка. Когда Балинские приехали сюда из Шотландии, где он преподавал, им было жить трудно /верно, и не доедали/. Елизавета Вас. всё стойко выносила, горела лишь ненавистью к большевикам. Отлично воспитала внука, оставшегося без матери маленьким мальчиком, говорит он по-русски отлично, теперь известный молодой ученый. Елизавета Вас. была очень образована, с высшим образованием, отлично знала прошлое России и литературу, а, главное, у неё было золотое сердце, и её смерть была для меня лишением.
БЕЛЛЕРС, Анастасия Михайловна, рожд. бар. ФРЕДЕРИКС. Стася, как её все зовут в эмиграции, сейчас живет в Йоганнесбурге, где муж её познакомился с её семьей. Она родилась в Петербурге в 1915 или 14 году, покинула Россию в 1918 и ничего о ней не помнит, но дай Бог всякому русскому быть таким патриотом, как она. Выросла она в Париже, после нескольких лет пребывания в Берлине училась во французской школе, но мать её рано оттуда взяла, чтобы она помогала дома, им жилось сперва более чем трудно, но мать почему-то не дала ей возможности изучить какое-нибудь ремесло или секретарскую премудрость. Потом им стало легче жить, и Стася хотела учиться танцам. Преображенская говорила, что из неё может выйти первоклассная балерина, но тоже не разрешили. Молодой она вышла замуж за английского лётчика, полу-англичанина, полу-поляка, фанатика всего польского и ярого католика, но Стася ни за что не хотела перейти в католичество и осталась совершенно православной. Войну она провела в Англии в трудных условиях, затем они перебрались в Ю. Африку, и с ними барон Мих. Плат. и баронесса Ксения Романовна. Когда им стало и тут трудно, Стася поступила на службу, умея печатать лишь одним пальцем, в это время её брат, бывший тут представителем «Франс-Пресс», открыл свое дело африканской информации, и она стала работать у него за гроши, и изучила дело так, что в последнюю минуту спасла его от ликвидации, причём брат был переведен в Париж, и она всё должна была решать сама и сейчас, в сущности, директор этого дела /её муж работает во «Франс-Пресс»/. Работает она с утра до ночи, часто по праздникам и вызывает восхищение директора банка, с которым это учреждение имеет дела. Родители её скончались тут, и она за ними ходила, как самоотверженная сиделка, продолжая свою работу и работая и дома по хозяйству. И никогда никакой жалобы, а было бы на что, п. ч. первое время им было очень трудно, причём, муж её, отличный и трудолюбивый человек, страшно нервен, и с ним бывает очень трудно. Она хорошо воспитала своего сына, который теперь занимает хорошее положение. И этот молодой человек никогда ни гроша не требовал от своих родителей, зная, как им трудно. На первый взгляд, Стася кажется самым обыкновенным, средним человеком и мало образована, но она редкий человек и честна перед Богом, самой и людьми. И помогает кому чем может материально, советом, утешением.
БИЛИНСКАЯ, Вера Алексеевна, племянница известного художника Поленова, сама артистически одарена. Она была членом Русского комитета помощи Любимовой, но у Билинских не было никаких средств, матъ её много хворала, и она зарабатывала своей художественной работой: вышивками, рисунками, выжиганием и пр. Весьма образована. Билинским под конец нашего пребывания во Франции повезло: я писала в другом месте о курьезном деле – наследстве братьев Воейковых, умерших в Петербурге, куда уехали из Парижа смотреть, что такое революция, и были уничтожены. После них в Париже осталось наследство, наследники обратились к моему мужу, в их числе была и В. С. Билинская, и в середине второй войны она получила приличную сумму денег. Не знаю, жива ли она сейчас, в 1966 году, кажется, она поселилась в Русском доме княгини Мещерской.
БУНИНА, Вера Николаевна. О ней мало что могу написать, но для этого есть другие, более осведомленные источники. Она мне была симпатична, я её встречала у Ельяшевичей, красива была очень, и я видела её фотографию ещё молоденькой девушкой, за роялем, в образе св. Цецилии. Думаю, что ей было трудно со знаменитым мужем, мне казалось, что он очень властный, самоуверенный и трудный человек. У них мы не бывали, и я её не видела в домашней обстановке.
БОБРИНСКАЯ, гр. Екатерина Алексеевна, по мужу МИКЛАШЕВСКАЯ, но её все продолжали звать Кэт Бобринская. Как ни странно, я не знала, что эта семья оказалась во Франции, и узнала это уже во время войны. Екатерина Алексеевна, выросшая в роскоши, работала в Ницце секретаршей у дантиста. Сестра её, по второму браку кн. Волконская, писала в русских газетах статьи литературной критики. Средняя сестра, Домна Шереметьева, жила на юге Франции. Брат до сих пор живет в Англии и занимается, кажется, антикварным делом. Отец был известный археолог, председатель Имп. арх. общества, мать, рожд. Половцева, была тоже очень образована и занималась астрономией, умерла от тифа в Добр. армии. Детям они дали отличное образование. Девочки учились дома, к ним ходили университетские профессора. И Кэт сумела и своим детям дать не только хорошее образование, причём всему обучала сама, п. ч. не было средств, и они ходили в обыкновенные французские школы, а высшее образование было не по средствам, но она внушила им любовь к родине и обучила русской истории и литературе. Тут одно время жил её сын, Георгий Ильич Миклашевский, и он своими познаниями был обязан своей матери. Должна сказать, что когда я их знала девочками 14–17 лет, они отличались своей образованностью и культурностью, читали очень много книг по искусству и истории, и редко кто в те времена из светских барышень был так образован, как они – прямо по-университетски и, несмотря на привычку к роскоши, Кэт безропотно переносила свое тяжёлое материальное положение.
© НП «Русcкая культура», 2019
