ЗАЙЦЕВА, Вера Алексеевна, жена писателя Бориса Зайцева. Она умерла не так давно, пролежав несколько лет в параличе. Была очень славной женщиной, веселой, остроумной и приветливой. Родом она была, как и он, из Москвы и происходила из рода художника Бруни. Я не знаю, работала ли она или занималась лишь домашними делами. Была очень религиозна и не только на словах. Дочь воспитала очень хорошо.
ЗЕРНОВА, София Михайловна. Её деятельность достаточно известна в эмиграции, и я ничего не могу добавить. Главная её заслуга – помощь русским детям, многие из которых остались бы прямо на улице. Приют в Вильмуассон был её детищем, сейчас он находится в Санлис, городе, где почти тысячу лет тому назад жила французская королева Анна Ярославовна. Я могла ознакомиться с деятельностью Зерновой и её помощницы в Вильмуассон, п. ч. мы взяли под своё покровительство девочку-сироту Елену Шмидт, теперь проживающую в Швейцарии со своим полуфранцузским мужем-кузеном Володей Месеерле и дочкой Ириной. Несмотря на ограниченность средств, приют существовал и делал для детей, что мог, и не только материально, но их воспитывали в русском духе. Сестра С. М. Мария Михайловна, недавно умершая, была замужем за покойным швейцарцем Кульманом, который через Лигу Наций так многого добился для русских беженцев. Брат, д-р Зернов, известен в Париже, а отец их тоже доктор, был председателем Московского землячества. Семья Зерновых постарались на пользу русским.
ЗОЛОТАРЁВА, Елена Фёдоровна, сестра того нашего друга А. Ф. Золотарёва, о трагической кончине которого я писала в очерке о «Жертвах», вышла замуж во Франции за француза художника-керамиста Домма, ещё до первой войны. Мать была француженкой, вернее, мачеха, сестра их матери, которую они обожали, и которая боготворила детей сестры. У Е. Ф. были средства, но революция её всего лишила, муж-художник зарабатывал неважно, и им жилось нелегко. Елена Фед. работала, рисовала и писала красками, делала какие-то работы, внося свою долю в семейный бюджет. Мать их уже после революции вернулась во Францию и жила с дочерью, но скучала по России и даже говорила, что лучшая рыба на свете – это навага… Е. Ф. скончалась от рака ещё при жизни матери. Несмотря на французскую обстановку и многолетнее общение с французами, Ел. Ф. была очень русской, языка не забыла, веры не переменила, и в её доме всегда бывали русские. А своё тяжёлое материальное положение она, как почти все русские женщины, переносила безропотно и стойко.
ЗАМЕН, Людмила /отчество забыла/. Жена бывшего директора Кредитной канцелярии. Из Лондона, где мы встретились, они перебрались в Париж, где и обосновались. Оба были очень преданы церкви. Конрад Евг. принял православие /был протестантом/, и оба очень много сделали для нашей церкви. В Лондоне они взяли под своё покровительство т. н. «маленького батюшку», который оказался в весьма затруднительном положении, будучи арестован на Странде в подвыпившем состоянии. Он был простым сельским священником, с Белой армией был эвакуирован с севера и заскучал по семье. Замены ему помогали, брали к себе с фермы, куда его отправили на послушание, и позволили стать на ноги.
В Париже они взяли к себе тоже на излечение уже очень ученого священника о. Лелюхина, окончившего Оксфорд и назначенного во Флоренцию, но тоже попавшего под влияние винных паров. Они о нём заботились и помогли ему оправиться и уехать в Италию. В этом большая заслуга её. В Париже она ревностно помогала церкви при Сергиевском подворье, устраивала вечера и концерты в пользу Подворья, и наша церковь должна ей быть благодарна.
© НП «Русcкая культура», 2019
