Паломничество к святыням Афона – многовековая традиция русских людей. Высоко духовное молитвенное слово влекло на Святую гору и многих русских писателей. Посещение Святой Афонской горы или думы о ней, в свою очередь, воплотились в их просветленном слове, в их книгах. Строгое, аскетическое слово святогорских старцев, взявших за образец исихастское учение, становилось мерилом духовного подвижнического служения русских писателей. Они остро осознавали ответственность за каждое написанное и опубликованное ими слово, мучительно чувствовали совесть слова и сами были носителями этой совести. За этим словом они отправлялись в паломничество на Святую гору к знаменитым афонским старцам, в Свято-Пантелеймонов монастырь, называемый ласково Руссик, в Андреевский и Ильинский скиты.
Были на Афоне Нил Сорский, Василий Григорович-Барский, Паисий Величковский, граф Сергей Ширинский-Шихматов, Андрей Муравьев, Константин Леонтьев, Николай Страхов, Борис Зайцев, Валентин Распутин. Некоторые из них подолгу жили на Святой горе.
Константин Леонтьев приехал на Афон после тяжелой болезни, переживая мучительный кризис. Приехал за спасением. И он нашёл спасение в беседах с двумя выдающимися русскими монахами – духовником Свято-Пантелеймонова монастыря отцом Иеронимом и игуменом Макарием. В своей статье «Записки об Афонской горе» Леонтьев пишет: «Чтение духовных книг и беседы Иеронима и Макария поднимали меня на те тяжкие, тернистые высоты христианства, на которых человек становится в силах хоть на минуту говорить себе: чем хуже здесь, тем лучше: так угодно Богу, да будет воля Его». В «Гостевой книге» Пантелеймонова монастыря Леонтьев оставил запись: «Я посетил афонскую гору не как чиновник, а как поклонник, искавший отрады и исцеления, – и обрёл их в святой обители великомученика и целителя Пантелеймона».
Предпринял поездку на Афон, гонимый духовной жаждой, Николай Страхов. Очерк Страхова «Воспоминание об Афоне и об о. Макарии» – восторженный гимн афонскому монашеству: «Когда я вспоминаю о своей поездке и о любезных мне монахах, я не могу их себе представить иначе, как в церкви, за молитвой. Там, за далёкими морями, на светлом юге, в цветущей своей пустыне, они стоят в больших и малых храмах, с лицами и сердцами, обращёнными к Богу. Когда бы я ни вспомнил о них, утром или вечером, или ночью, я знаю, что они делают: они поют и славословят, или молчат и благоговеют. И вот уже тысяча лет совершают эти непрерывные молитвы… Умиление неотразимо проникает в душу, и пробуждается то чувство, которое так ярко горит на Афоне, – жажда молитвы».
Совершил паломничество на Афон в мае 1927 года и Борис Зайцев. Его книга «Афон» – одно из самых ярких описаний жизни афонского монашества. «Афон предстал мне в своем вековом и благосклонном величии, тысячелетнее монашеское царство! Напрасно думают, что оно сурово, даже грозно. Афон – сила, и сила охранительная… Афон не мрачен, он светел, ибо облюблен, одухотворён… Это как бы остров молитвы», – написал Зайцев в предисловии.
Собирался на Афон и великий русский писатель Николай Гоголь. Его поездке помешала смерть. Гоголь в конце 1849 или начале 1850 года познакомился в Москве с отцом Сергием, автором знаменитой книги «Письма Святогорца к друзьям своим о Святой горе Афонской». Гоголь был высокого мнения об этой книге. Как видно, именно письма Святогорца и его устные рассказы усилили интерес Гоголя к Святой горе, и он совсем было собрался туда ехать, осуществить давно задуманное: поселиться на Святой горе и там закончить второй том «Мертвых душ». Стремление Гоголя на Афон глубоко органично. Гоголь – самый аскетический писатель в русской литературе. Вся его жизнь, подобно жизни инока, была непрерывным духовным подвигом. По словам Жуковского, настоящим призванием Гоголя было монашество. Получив известие о смерти писателя, Жуковский писал Плетнёву: «Я уверен, что если бы он не начал свои «Мертвые души», то он давно бы стал монахом и был бы успокоен совершенно, вступив в ту атмосферу, в которой душа его дышала бы легко и свободно». Сам Гоголь так пишет в письме графу А.П. Толстому: «Нет выше званья, как монашеское, и да сподобит нас Бог надеть когда-нибудь простую ризу чернеца, так желанную душе моей, о которой уже и помышление мне в радость». Гоголь вёл монашеский образ жизни, соблюдал целомудрие и нестяжание, не имел своего дома, жил у друзей. После смерти Гоголя оставшееся личное его имущество состояло из нескольких десятков рублей серебром, книг и старых вещей. Любовь Гоголя к монашескому образу жизни подтверждается составленной им для себя молитвой: «Милосердия, Господи. Ты милосерд. Прости всё мне, грешному. Сотвори, да помню, что я один и живу в Тебе, Господи; да не возложу ни на кого, кроме на одного Тебя, надежду, да удалюсь из мира в святой угол уединения» (Записная книжка 1846 – 1851 годов).
О монашеском идеале Гоголя читаем во второй редакции повести «Портрет». Монах-художник наставляет сына: «Спасай чистоту души своей. Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится».
Гоголь полагал, что путь к большому искусству лежит через личный подвиг художника, его отречение. В его «Авторской исповеди» читаем: «Мне, верно, потяжелей, чем кому-либо другому отказаться от писательства, когда это составляло единственный предмет всех моих помышлений, когда я всё прочее оставил, все лучшие приманки жизни и, как монах, разорвал связи со всем тем, что мило человеку на земле, затем чтобы ни о чём другом не помышлять, кроме труда своего».
Не смог побывать на Афоне и замечательный русский писатель Иван Шмелёв, хотя Святая гора с детства грезилась ему в мечтах и звала к себе. Дума об Афоне не покидала его и в эмиграции. Вот что пишет Шмелёв философу Ивану Ильину: «Хочу очерк о святом Пантелеймоне писать – какая тема-то! Сила и слава наша… и старый Афон, русский, народный. Афон – хранитель Православия, крепкий, с защитой силы, и нынешний, загнанный, гонимый, ограбленный».
У Шмелева в его повести «Лето Господне» есть проникновенные слова об Афоне: «Защурюсь – и вижу святую гору Афон. Она высокая-высокая, вся из камней, и вострая, как пика. А на самой ее верхушке – красивый монастырь, все-то кресты и главки, а над ним, в облаке, лучи Света, и пречистая простирает Покров-омофор свой».
Слово об Афоне, которое было написано русскими писателями в России, нельзя отделить от слова, написанного отцами монахами на самой Святой горе. Это единое духовное слово России. Пока стоит Святая гора, будет стоять у нас на Руси и твердыня русского слова. А наша Святая гора, наш Афон у нас в сердце.
На заставке: кн.Арсений Иванович Мещерский. Вид Иверского монастыря на Афоне. 1900 г.
© В.А.Овсянников, 2021
© НП «Русская культура», 2021
