АИТОВА, жена д-ра Аитова. Имени и отчества её я не помню. Она еврейского происхождения, но православная. И несмотря на своё еврейское происхождение, пострадала при немцах не она, а её муж, о чём сказано в очерке о «Жертвах Нашего Времени». Г-жа Аитова учёная женщина, химик и бактериолог, стояла во главе какого-то химического или фармацевтического учреждения, а, кроме того, работала на пользу неимущих русских. Я пишу это в сентябре 1966 г. И не знаю, жива ли она, кажется, жива, а доктор Аитов умер несколько лет тому назад. Трагедия их жизни была гибель их единственного сына во время второй войны, он был во французских войсках офицером службы связи и был убит на севере Франции. Дочь замужем в Швеции.
АЛЕКСАНДРОВА, Талечка. Так её звали все знакомые, хотя это была её девичья фамилия. Судьба её трагична. Талечка была дочерью владельца известного летнего театра «Аквариум» и выросла в роскоши. Они бежали в Финляндию и в Гельсингфорсе её, ещё девчонку, соблазнил и бросил с ребёнком русский морской офицер. У Талечки проявилась огромная сила воли и чувство собственного достоинства. Она уехала во Францию с дочкой, совершенно порвала с отцом ребёнка, никогда для девочки от него ничего не требовала и стала работать в Париже как портниха, трудом зарабатывая деньги на жизнь и воспитание дочки. Через несколько лет она вышла замуж за хорошего человека, сына священника Юдин-Бельскаго, который усыновил девочку (так! – О. Д.), ей было семь лет, и тут было комическое происшествие: в мэрии он не сказал, что это не его ребёнок, не желая очернить имя своей жены, и чиновница, которая выдавала ему бумаги, выругала его, что он ждал семь лет, чтобы усыновить своё дитя … Дочь её, Вероника /Нинишка/, росла, училась и вышла за внука философа, проф. Лосского, живут в Гренобле, и, кажется, преподаёт русский язык в университете. А Талечка кончила свои дни трагично, покончив с собой по неизвестной причине, хотя внешне, казалось, ей было хорошо. Но её сила воли и трудолюбие, когда она было брошена отцом девочки, заслуживают всякой похвалы. И до конца дней своих она продолжала работать, ни от кого не завися.
АЛЕКСЕЕВЫ, Кира Сергеевна и Екатерина Григорьевна, мать и дочь. Мать я знала ещё в России в самом начале своего замужества и потом встретила в Париже, где познакомилась с её дочерью. Гр. Алекс. был секретарём Государственной Думы, а в изгнании, насколько помню, занимался книжным делом, что и продолжил, когда они перебрались в Нью-Йорк. Уехали они туда после второй войны к дочери, которая в Париже кончила курсы преподавателей фр. языка в заграничных странах, курсы были при Сорбонне и выдавали особый диплом. Екатерина Григорьевна и до сих пор, в 1966 году, занимается преподаванием русского языка в Нью-Йорке, где не помню, но это можно узнать на месте или от неё. Кира Сергеевна, насколько мне помнится, платной работой не занималась, но не могу это с уверенностью сказать. Человек в высшей степени культурный, как и покойный её муж, и такой же является и их дочь. В России они были очень состоятельны, но без ропота переносили лишения эмигрантской жизни, хотя для них она была всё-таки не так тяжела, как для многих других.
© НП «Русcкая культура», 2019
