Забытый русский Ольденбургский

21 ноября исполнилось 150 лет со дня рождения самого загадочного русского принца из Ольденбургской династии – Петра Александровича. Его жизнь была интересной, запутанной и трагической. История отвела Петру Александровичу место на самых задворках. Многие современники представляли принца на страницах своих мемуаров в негативном образе, характеризуя как недалёкого и совершенно безвольного человека. Лишь великий русский писатель Иван Бунин на излёте жизни Ольденбургского смог понять и представить, наверное, самое верное описание его человеческих и душевных качеств. Принц Пётр Александрович обладал многими талантами, но в первую очередь талантом сострадания к ближним. Для интересующихся историей Дома Романовых он известен в первую очередь как первый муж Великой Княгини Ольги Александровны, младшей сестры Императора Николая II. Но мало кто знает, что принц в дореволюционную пору был очень активен в области благотворительности и меценатства, а оказавшись в изгнании, с головой ушёл в литературу. Конечно же, он не был великим писателем, но определённые литературные способности у принца имелись. В 1921 году в Париже он выпустил сборник рассказов «Сон», где описаны наивные, а порой и трогательные фантазии грядущего возрождения России. С мыслями о грядущем воскресении своей Родины он и скончался в 1924 году, не понятый родными, близкими и современниками. Эта статья – дань уважения памяти принца Петра Александровича Ольденбургского.

Портрет Петра Александровича Ольденбургского. Неизвестный художник

Принцу Петру
Александровичу Ольденбургскому

Говорят мне: «Собою владеть ты умей,
Научиться пора хладнокровью;
Надо сдержанней быть; ты немало людей
Необдуманной сгубишь любовью…».
Но любовь удержать разве властна душа,
Как добычу орел в сильных лапах?
Нет, цветам, благовоньем весенним дыша,
Не сдержать упоительный запах!
Коль любить, так безумствуя в страсти слепой,
В этом бреде бессилен рассудок…
Знать ли солнцу, что им с вышины голубой
Спалена красота незабудок?

Эти строки принадлежат Великому Князю Константину Константиновичу, более известному под творческим псевдонимом К. Р. Великий Князь посвятил стихотворение своему дальнему родственнику принцу Петру Александровичу, дружбой с котором Августейший поэт дорожил до конца своих дней, называя кузена в личных письмах и дневниках «Петюшей». Это прозвище навсегда осталось за принцем в кругу его родственников. Наш герой появился на свет 21 ноября 1868 года в родовом дворце герцогов Ольденбургских на Дворцовой набережной Северной Пальмиры. Его родители – принц Александр Петрович Ольденбургский и принцесса Евгения Максимилиановна, урождённая герцогиня Лейхтенбергская, занимали видное положение при императорском дворе. Отец был известным и активным государственным деятелем и попечителем благотворительных заведений, унаследовав от своего отца принца Петра Георгиевича Ольденбургского уникальные таланты государственного попечителя. Мать нашего героя, правнучка знаменитой Жозефины Богарне, как и муж, стала известна благодаря своей активной работе в области культуры и общественной жизни. Благодаря Евгении Максимилиановне, имевшей крутой нрав и железную волю, в России появились гимназии, общины милосердия и многочисленные больницы для бедных.

Принцесса Евгения Максимилиановна с сыном Петром. 1869 г.

Генеалогия Петра Александровича заслуживает отдельного внимания. Его родители являлись троюродными братом и сестрой, поэтому кровь Романовых текла в жилах принца как со стороны отца, так и со стороны матери. Среди его знаменитых предков значатся: Императоры Павел I и Николай I, первая жена Наполеона знаменитая Жозефина Богарне, и король Пруссии ярый противник Бонапарта Фридрих Вильгельм III.

Воспитанием маленького мальчика занимался дед, знаменитый и всеми уважаемый принц Пётр Георгиевич Ольденбургский, души не чаявший во внуке. Пётр Георгиевич сам преподавал мальчику музыку и литературу, привив внуку любовь к классическому искусству. По сохранившимся документам, круг преподавателей принца был не велик, но имена учителей Петра Александровича знала вся Россия. Так, русским языком с ним занималась филолог Зинаида Николаевна Булгакова, арифметику принцу преподавал выдающийся педагог Василий Андрианович Евтушевский, работавший при дворе Императора Александра III, обучая его старших сыновей. Уроки географии юноше проводил Иван Николаевич Михайлов. По семейной традиции, в девять лет к принцу приставили воспитателя. Им стал генерал-майор Александр Богданович Ганике. Он взрастил не одно поколение принцев Ольденбургских и был очень уважаем в семье. Позднее, в своих мемуарах, генерал Владимир Джунковский, также обучавшийся под руководством Ганике, дал следующую характеристику своему учителю:

«Был он интересным преподавателем, но к некоторым воспитанникам был строг, и про него сочинили глупое двустишие: “Ганике поганике, потерял свои подштанники”».

Сам же Пётр Александрович очень тепло вспоминал своего учителя, дружбой с которым он дорожил, поддерживая постоянный контакт с Ганике вплоть до его кончины в 1923 году.

Пётр Александрович с воспитателем А. Б. Ганике

Суровые зимы Ольденбургские, как правило, проводили в заснеженном Петербурге, а на лето семья всегда уезжала в Воронежскую губернию, в поместье Рамонь, ставшее для Петра Александровича любимейшим местом и вторым домом. Здесь он мог почувствовать ту свободу, которой так не хватало ему в пыльной и душной столице. Земля, крестьянский труд, бесчисленные поля с пшеницей и дикорастущими цветами навсегда оставили отпечаток в русской душе немецкого принца. В имении Рамонь принц увлёкся сельским хозяйством, а под руководством агронома Клингена Петр Александрович стал заниматься селекцией сахарной свеклы.

С детства Пётр Александрович был дружен с будущим Императором Николаем II. Вместе они принимали участие в любительских спектаклях семьи Императора Александра III, обычно устраиваемых в Эрмитажном театре. Дружба между ними сохранялась вплоть до революции 1917 года, когда судьба уготовила последнему Государю путь на Голгофу, а его шурину – скитание в эмиграции. Позднее Иван Бунин, подружившийся с Ольденбургским в начале 1920-х годов, писал:

«Тесная дружба, закрепленная в детстве, в день 1-го марта 1881 года, связывала его с Николаем II – и едва ли кто другой так бескорыстно любил убитого Императора. Но политику его он всегда считал безумной».

Принц Ольденбургский обожал охоту, благо имение Рамонь позволяло Петру Александровичу наслаждать любимым делом. Побывав в 1885 году в Нидерландах, принц писал в одном из своих писем другу детства графу Дмитрию Сергеевичу Шереметеву:

«Здесь в Голландии существует псовая охота. Борзые здесь английс­кие, очень стройны и красивы; после завтра в понедельник я пойду на собачий рынок. Я уже получил известие из Рамони, нашего имения, что взят первый выводок волков. Была довольно удачная охота: четыре или пять волков, один матерый убит ружьем».

Через пару лет, находясь в родовом имении, Пётр Александрович писал всё тому же Шереметеву, с гордостью рассказывая об охоте на волка:

«Вчера я делал волчью садку и остался ею очень доволен; все своры очень злобные, в особенности я был в восторге от моего Мальчика (собака Петра Александровича – И. М.), кото­рый взял волка по месту. После завтра мы берем первый выводок; немно­го рано, но что же делать, надо торопиться, а то выводок этот останется в стороне, так как в сентябре мы едем в другую сторону, а 24 августа при­езжает Великая Княгиня Екатерина Михайловна и мне нельзя будет отлучаться».

Как и все предки, принц Пётр Александрович получил блестящее военное образование. Стажировку он проходил в Константиновском пехотном училище и Николаевском кавалерийском. С 1896 года принц стал обучаться в Училище правоведения, но, по сохранившимся письмам, его тяготила учёба в этом заведении. Однако он усердно занимался своим образованием и старался не огорчать обожавших его родителей.

«Сегодня у меня наконец свободный день от занятий, я только что сдал репетицию уголовного права после двухнедельного приготовления и поэтому буду гулять три дня, а потом примусь за гражданское право», – писал принц в частном письме.

В наши дни на страницах разнообразных «бестселлеров», где бульварные авторы «открывают» все «тайны» Императорского Двора, можно прочитать, что Пётр Александрович был страстным любителем светской жизни, и ничего другого, кроме как вечера, игры в карты и попойки с сослуживцами, его не интересовало. Однако по сохранившимся письмам, можно с уверенностью сказать, что это не так. Перед нами один из примеров. В декабре 1888 года принц писал другу:

«Ты не можешь себе вообразить, как скучно бывает по праздникам в Петербурге, на это могут сказать, что есть вечера, балы и т. д., но поверь мне, что я с удовольствием променяю эти прелести на одну неделю в деревне».

В 1889 году принц экстерном окончил Училище правоведения, после чего началась его карьера на военном поприще. Пётр Александрович указом Государя был зачислен на действующую службу в лейб-гвардии Преображенский полк, где вскоре был произведён в поручики. В 1899 году он уже командовал ротой в знаменитом и прославленном полку. Благодаря его стараниям, солдаты полка получили собственный барак в Красном Селе, причём ремонт был произведён на личные средства принца. Этот сюжет – один из многочисленных примеров заботы Петра Александровича о своих подчинённых.

Принц Пётр Александрович во время учёбы в Императорском Училище правоведения

Примерно в 1900 году принц стал всё чаще появляться в высшем обществе с Великой Княжной Ольгой Александровной, которая была младше его на четырнадцать лет. Вместе они посещали оперу и балет. Сама Великая Княжна относилась к своему дальнему родственнику с типичным почтением и никаких сердечных чувств к нему не испытывала. Для родителей Петра Александровича женить сына на сестре Государя было пределом мечтаний и большой честью.

Историки до сих пор спорят о роли Императрицы Марии Фёдоровны в судьбе младшей дочери. Хотела ли она выдать Ольгу Александровну замуж за Ольденбургского, чтобы дочь осталась при ней в России, или же она имела к помолвке лишь косвенное отношение? Возможно, дочь сама хотела выйти замуж, чтобы избавиться от порядком надоевшей материнской опеки? Вероятно последнее, по крайней мере, на следующий день после помолвки младшей дочери Императрица Мария Фёдоровна писала сыну:

«Дети больше не дети! Я уверена, ты НЕ ПОВЕРИШЬ что случилось. Ольга помолвилась с Петей и ОБА очень счастливы. Я должна была дать согласие, но все произошло так быстро и неожиданно, что я по-прежнему не могу поверить в это; но Петя приятен, мне он нравится, и, видит Бог, они будут счастливы. Не говори об этом никому, кроме Аликс, конечно».

В ответ удивлённый Государь написал Царице-матери:

«Я думал, сегодня не 1 апреля, не могу поверить, что Ольга действительно ПОМОЛВЛЕНА с Петей. Они, скорее всего, оба были пьяны вчера и сегодня не помнят всё, что сказали друг другу вчера. Что думает Миша? А как Нана (няня Великой Княгини Ольги Александровны – И. М.) отнеслась к этому? Мы оба так сильно смеялись, читая твоё послание, что до сих пор не отошли. Петя только что прибежал и все рассказал. Теперь нам придется в это поверить. Но все же, надеемся на лучшее… Я уверен, они будут очень счастливы, но все это очень странно».

Биограф Великой Княгини Ольги Александровны Йен Воррес позднее с её слов записал следующую версию помолвки:

«Меня пригласили на вечер к Воронцовым. Помню, мне не хотелось ехать туда, но я решила, что отказываться неразумно. Едва я приехала к ним в особняк, как Сандра повела меня наверх, в свою гостиную. Отступив в сторону, она впустила меня внутрь, а затем закрыла дверь. Представьте себе мое изумление, когда я увидела в гостиной кузена Петра. Он стоял словно опущенный в воду. Не помню, что я сказала. Помню только, что он не смотрел на меня. Он, запинаясь, сделал мне предложение. Я так опешила, что смогла ответить одно: “Благодарю вас”. Тут дверь открылась, влетела графиня Воронцова, обняла меня и воскликнула: “Мои лучшие пожелания”. Что было потом, уж и не помню. Вечером в Аничковом дворце я пошла в комнаты брата Михаила, и мы оба заплакали».

Спустя несколько дней Великая Княжна Ольга Александровна получила от будущей свекрови очень нежное и трогательное письмо. Принцесса Евгения Максимилиановна писала:

«Благословляю тебя с нашим дорогим тебе сыном от всей души с полною надеждою, что Господь благословит ваш брак, а Петя бу­дет достоин тебя и своего счастья. Одно могу сказать, что Петя хо­роший сын, и поэтому надеюсь, будет хорошим мужем и раз полю­бив тебя, то уже всем сердцем и всей душой навеки. Мысленно и молитвенно беспрестанно с вами и страшно сожалеем, что далеко от вас в эту важную минуту в вашей жизни и не можем видеть ваше счастье. Скажи Пете тебя крепко обнять от нас, а мы тоже его за нас».

Свадьба состоялась 9 августа 1901 года. Венчание супругов проходило в Гатчинском дворце. На церемонию собрались многочисленные родственники, министры и иностранные послы. Сам Пётр Александрович, исповедуя до этого лютеранство, решил перейти в православие, о чём немедленно написал своему дальнему родственнику великому герцогу Фридриху Августу Ольденбургскому в Германию. «После основательного размышления принял решение исповедовать православную религию», – писал Пётр Александрович в Ольденбург накануне свадьбы.

Принц Пётр Александрович с Великой Княжной Ольгой Александровной в Гатчине в день свадьбы

После всех торжеств молодых уехали во дворец принца в Петербурге, располагавшийся на Сергеевской улице столицы. По воспоминаниям Ольги Александровны, первую ночь она провела одна. Принц отдыхал в карточном клубе, где был завсегдатаем. Семейная жизнь у супругов не сложилась. Великая Княгиня не любила мужа, да и не могла его полюбить, поскольку слишком разными людьми они были. Видимо, прав был сенатор Александр Половцов, когда писал в своём дневнике:

«Желая жить в России, она (Великая Княгиня Ольга Александровна – И. М.) остановила свой выбор на сыне принца Александра Петровича Ольденбургского… Очевидно, соображения, чуждые успешности супружеского сожития, были поставлены здесь на первый план, о чем едва ли не придется со временем пожалеть».

А что же сам Пётр Александрович? Вероятно, он всё же любил свою юную жену всем сердцем, о чём свидетельствуют его нежные письма к супруге. Вот лишь некоторые отрывки:

«Милая, дорогая Ольга. Пишу Тебе несколько слов, чтобы сооб­щить Тебе, что было после Твое­го отъезда. Во-первых, без Тебя очень скучно и наш дом кажется мертвым. Я взошел в Твою ком­нату, вспомнил пережитое в ней время с Тобой и у меня чуть не навернулись слезы на глазах».

«Радуюсь за Тебя, что Ты в для Тебя дорогой Гатчине и что обня­ла после давней разлуки Мама (Императрица Мария Федоровна – И. М.) и Мишу (Великий Князь Михаил Александрович – И. М.) и Нана (няня Ольги Александров­ны Элизабет Франклин – И. М.). Поцелуй их крепко от меня и пе­редай Мама, что мои мысли были часто с ней и что я от всего мое­го сердца ее обнимаю и целую ручки. Сегодня нет дождя, и я думаю после завтрака пройтись в Ольгино на постройки. Целую Тебя и обнимаю милый, дорогой Пуп­сик. Да хранит Тебя Бог. Благо­словляю. Петя».

«Вчера был в Ольгине и думал с наслаждением о будущей осени, дай Бог нам её здесь в мире и тишине провести. Как будет хоро­шо. Сегодня погода ясная, я иду сейчас на молебну, без Тебя здесь скучно. Ты, несмотря на находя­щую иногда меланхолию, всех здесь подбадривала, хотя Ты это­го сама не сознаешь».

«Ты не можешь себе вообра­зить, как скучно мне ехать; всё думаю о Тебе и мечтаю о скором свидании в Красном [Селе] и о спокойной осени с Тобой в Рамони. Крепко обнимаю, благослов­ляю. Всей душой любящий Тебя Петя».

Великая Княгиня Ольга Александровна с принцем Петром Ольденбургским. 1900-е гг.

После свадьбы супруги поселились в бывшем дворце князя Барятинского на Сергеевской улице, который был подарен Императором Николаем II молодым Ольденбургским. Дворец благополучно пережил вихри революций, войны и блокаду. На фасаде здания до сих пор можно увидеть чудом уцелевшие гербы Великой Княгини Ольги Александровны, а также кованые вензеля на решетках с двумя буквами «О.» и «А.» – инициалами Великой Княгини. Вместе супруги Ольденбургские часто ездили в Рамонь, где для Ольги Александровны была обустроена усадьба Ольгино, названная в её честь. Двухэтажное здание, возведённое в стиле модерн, было украшено обширной террасой, примыкавшей к нижнему парку и реке. Всех гостей встречала мраморная лестница. Поднявшись по ней, можно было попасть в кабинет и гостиную принца из бледно-розового дуба. Спальня и приёмные отличались изящной отделкой, в них были расписаны плафоны, стены, а также украшался интерьер панно и изразцовой фризы.

Имение «Ольгино» в Воронежской губернии

В 1906 году принц Пётр Александрович решил покинуть пост командира роты Преображенского полка по состоянию здоровья. В своём письме к Великому Князю Николаю Николаевичу он писал:

«Ужасно грустно расставаться с горячо любимым батальоном, честную и постоянную работу офицеров которого я могу по совести свидетельствовать. Я уверен, что ты меня поймёшь, а если осудишь, то, наверное, простишь, если не теперь, то когда-нибудь…».

Ответ не заставил себя долго ждать. Великий Князь приложил краткую резолюцию: «Удерживать не стану». Покинув столь высокий пост, принц был зачислен в Свиту Государя Императора, где получил звание генерал-майора.

Несмотря на внутренние семейные неурядицы, супруги Ольденбургские активно участвовали в благотворительной общественной жизни. Вместе они учредили именную стипендию для учениц института принцессы Терезы Ольденбургской, оказывали большую помощь Покровской общине, основанной Великой Княгиней Александрой Петровной, тёткой Петра Александровича. Через своих немецких родственников принц пытался найти средства и оказать поддержку православной Покровской общине, в чём немало преуспел. После русско-японской воины Петр Александрович с супругой организовал «Комитет по увековечению памяти русских воинов 1904 – 1905 гг.». Главной задачей комитета стало захоронение останков павших русских воинов и создание кладбища в Южной Манчжурии. В Мукдене на средства принца была построена православная церковь, где ежедневно поминались павшие за Веру, Царя и Отечество войны русской императорской армии. Комитет активно функционировал вплоть до Февральской революции. Стоит добавить, что когда в 1911 году в обществе задумали увековечить память Императрицы Марии Фёдоровны, жены Императора Павла I, прославившейся своей активной ролью в благотворительности, именно Пётр Александрович стал председателем комитета по созданию памятника Государыне.

Однако, несмотря на столь активную общественную жизнь и близость интересов, брак между Петром Александровичем и Ольгой Александровной оказался весьма неудачным, а в чём-то его можно охарактеризовать и как трагический. Великая Княгиня не испытывала никаких чувств к своему супругу, надеясь однажды встретить настоящую любовь. И эта встреча произошла. В 1903 году на параде в Павловске она увидела капитана гвардейских кирасир Николая Александровича Куликовского. Красивый, высокий, статный и импозантный молодой офицер мгновенно покорил сердце Великой Княгини. Это была любовь с первого взгляда. Конечно же, принц значительно проигрывал Куликовскому и должен был отойти в сторону. Великая Княгиня Ольга Александровна, будучи человеком прямолинейным и решительным, потребовала у мужа развод. Но принц отказал ей в этом, однако пошёл на уступку и назначил Николая Куликовского своим адъютантом. Государь, узнав о желании младшей сестры развестись, предложил ей подождать семь лет, посчитав, что её любовь к Куликовскому – лишь мимолётное увлечение юной девушки, которое вскоре должно пройти. Как можно в подобной ситуации охарактеризовать Петра Александровича? Видимо, прав был писатель Алданов, когда назвал принца человеком «совершенно исключительной доброты и душевного благородства». Он не стал устраивать скандал, мстить жене и распускать грязные слухи. Напротив, он решил отойти в сторону, правда, ещё долгие тринадцать лет супругам приходилось играть роль мужа и жены.

В 1914 году в мире грянула Первая Мировая война. Великая Княгиня Ольга Александровна стала простой сестрой милосердия, поскольку обладала достаточным медицинским опытом ещё со времени пребывания в Ольгино. Чуть позже, приобретя оперативный опыт и знания, она стала начальницей госпиталя, который был оборудован на её личные средства.

Принц Пётр Александрович в Ставке. 1916 г.

Вскоре и Пётр Александрович ушёл в действующую армию. В октябре 1914 года он был награждён Георгиевским оружием, хотя особых боевых заслуг у него не было, в отличие от жены Великой Княгини Ольги Александровны, которая, обходя окопы, оказалась под мощным артиллерийским обстрелом австрийцев. В 1915 году принц был зачислен в свиту Верховного Главнокомандующего, но к этому моменту брак между ним и Великой Княгини практически перестал существовать. Уходя в августе 1914 года на фронт, Великая Княгиня сказала мужу, что больше никогда к нему не вернётся. Принц ничего не ответил, возможно, не поверив в решительность действий супруги. Вероятно, уже тогда была запущена длительная процедура развода, с подключением всех инстанций, в том числе и Священного Синода, без одобрения которого брак было просто невозможно расторгнуть. Лишь в августе 1916 года Император аннулировал брат своей младшей сестры с принцем Ольденбургским. Государь писал в своём указе:

«Рассмотрев представленное мне положение Св. Синода, которым полагается брак Е. И. В. Великой Княгини Ольги Александровны с супругом её, Е. В. Принцем Петром Александровичем Ольденбургским, по представленным причинам и согласно церковным по таким делам узаконения, расторгнуть, с установленными в сих случаях последствиями».

Спустя полгода в России разразилась Февральская революция. Монархия пала, а члены Императорской Фамилии были поставлены на грань выживания. 13 апреля 1917 года принц Пётр Александрович по болезни был уволен со службы с мундиром. Его военная карьера закончилась. Принц уехал в своё имение Рамонь в Воронежскую губернию, где местные мужики даже предлагали его кандидатуру в Учредительное собрание. Осенью 1917 года к власти пришли большевики, а когда на юге России начался Красный террор, принцу пришлось в спешке уехать в Финляндию, где в то время уже жили его родители. С 1921 года Пётр Александрович обосновался во Франции. Своё полное одиночество он скрашивал написанием рассказов, предаваясь воспоминаниями о прошлой жизни в России. Находясь в эмиграции, Ольденбургский познакомился с великим русским писателем Иваном Алексеевичем Буниным. Благодаря только лишь воспоминаниям Бунину мы можем узнать, как Пётр Александрович коротал свои дни, находясь вне Родины. Согласно мемуарам Ивана Алексеевича, их первая встреча произошла следующим образом:

«Я зашел по какому-то делу в Земгор. Там, в приемной, было множество народу и позади всех, у дверей, одиноко стоял какой-то пожилой человек, очень высокий и на редкость худой, длинный, похожий на военного в штатском. Я прошел мимо него быстро, но сразу выделил его из толпы. Он терпеливо ждал чего-то, стоял тихо, скромно, но вместе с тем так свободно, легко, прямо, что я тотчас подумал: “Какой-нибудь бывший генерал и светский, родовитый человек…”. Меня удивил его рост, его худоба, – какая-то особенная, древняя, рыцарская, в которой было что-то даже как бы музейное, – его череп, совсем голый, маленький, породистый до явных признаков вырождения, сухость и тонкость красноватой, как бы слегка спаленной кожи на маленьком костлявом лице, небольшие подстриженные усы тоже того особенного желтого цвета, что присущ только древней европейской аристократии, и выцветшие глаза, скорбные, тихие и очень серьезные, под треугольно поднятыми бровями (вернее, следами бровей). Но удивительнее всего было то, что произошло вслед за этим: ко мне подошел кто-то из знакомых и, чему-то улыбаясь, сказал:
– Его высочество просит позволения представиться вам.
Я подумал, что он шутит: где же это слыхано, чтобы высочества и величества просили позволения представиться!
– Какое высочество?
– Принц Петр Александрович Ольденбургский. Разве не видали? Вон он, стоит у двери.
– Но как же это – “просит позволения представиться”?
– Вы думаете, что это поза, что-то напускное? Нет, это у него совершенно искренне. Он вообще человек какой-то совсем особенный».

Так началась их дружба, длившаяся до смерти принца. Бунин стал едва ли не единственным, кому Ольденбургский мог написать простое и сердечное письмо, описав свою жизнь и душевные страдания:

«Я поселился в окрестностях Байоны, на собственной маленькой ферме, занимаюсь хозяйством, завел корову, кур, кроликов, копаюсь в саду и в огороде. По субботам езжу к родителям, которые живут неподалеку, в окрестностях Сэн-Жан-де-Люз… Давно ничего не писал; даже не могу кончить начатого еще летом рассказа; когда кончу, пришлю его Тебе с просьбой подвергнуть самой строгой критике… Очень соскучился по парижским знакомым… Переношусь мысленно в вашу парижскую квартиру: как было мне уютно у вас и как хорошо говорилось! Никогда не забуду вашего более чем доброго отношения ко мне».

Уже на страницах другого письма мы читаем:

«Своим письмом Ты меня несказанно обрадовал. Спасибо Тебе большое за все, что Ты для меня сделал… Начал писать задуманную повесть, но пишу с большим трудом. Погода ужасная, буря, дождь; может быть, с весной, с солнцем станет на душе легче, а пока тоска и страшно одиноко… Очень прошу Тебя не отказать сообщить мне, когда будет напечатан мой рассказ в “Сполохах” и где можно купить этот журнал? С нетерпением жду свидания с Тобой в Париже».

Уйдя в литературное творчество, принц под псевдонимом «П. Александров» выпустил в Париже сборник рассказов «Сон», а также опубликовал в берлинском журнале «Сполохи» «Сказку о правде». Когда Пётр Александрович закончил свой автобиографический рассказ «Одиночество», он попросил Бунина помочь ему напечатать его в каком-нибудь эмигрантском издании. В письме на имя Ивана Алексеевича со своей обычной детской простосердечностью и застенчивостью принц признавался:

«Не скрою от тебя, это мне доставило бы большую радость. Мне этот набросок очень дорог, потому что в нем, прости за интимность, все правда, – то, что пережито мной лично и что очень мучило меня когда-то… то есть тогда, когда мы разошлись с Олей… с Ольгой Александровной».

Вскоре принц Пётр Александрович решил жениться. Его избранницей стала Ольга Владимировна Серебрякова, урождённая Ратькова-Рожнова. Она родилась 1 ноября 1878 года в Петербурге. Её отец – Владимир Ратьков-Рожнов, был крупным промышленником, имел титул действительного тайного советника, а к началу века сколотил приличное по тем временам состояние. Казалось бы, имея богатое приданное и связи в высшем обществе, Ольга Владимировна должна была сделать неплохую партию. Но её первым мужем стал ротмистр Михаил Аполлонович Серебряков, служивший при дворе Великого Князя Владимира Александровича. Став замужней дамой, Ольга Владимировну с головой ушла в светскую жизнь. Приёмы, балы и благотворительные вечера стали играть значимую роль в её жизни. В столице Империи в честь неё даже назвали одну из центральных улиц. Топоним Ольгинская улица сохранялся в Петербурге и при советской власти, вплоть до 1975 года, когда по решению городских властей улицу переименовали в честь деятеля французской компартии Жака Дюкло. Незадолго перед революцией, Михаил Аполлонович Серебряков был приписан к Французскому полку и вместе с женой уехал за границу во Францию. Там они узнали о падении монархии и начале Гражданской войны в России. В 1920 году Серебряков умирает, а Ольга Владимировна остаётся совершенно одна. Супругам удалось вывести часть своих капиталов, поэтому Ольга Владимировна не нуждалась в средствах, в отличие от большинства своих соотечественников.

Ольга Владимировна Серебрякова

Новость о свадьбе принца Ольденбургского с Ольгой Серебряковой поразила русскую колонию в Париже. Вокруг судачили, что «странный принц» вновь выбрал себе в жёны женщину по имени Ольга, а злые языке называли этот брак «неожиданным и недолгим». Первую встречу с Ольгой Владимировной очень красноречиво описал всё тот же Иван Бунин:

«Встречаю его как-то в нашем консульстве (это было тогда, когда улица Гренелль еще оставалась в некотором нашем распоряжении) и вдруг он как-то особенно нежно обнимает меня и говорит: “Не дивись, я тебя представлю сейчас моей невесте… Мы с ней пришли сюда как раз по нашему делу, насчет выполнения разных формальностей, нужных нам для свадьбы…”».

Венчались супруги 11 мая 1922 года в Биаррице, в церкви Покрова Богородицы и святого Александра Невского. Спустя пару дней новость о свадьбе долетела до Копенгагена, где в то время жила Императрица Мария Фёдоровна со своей дочерью Великой Княгиней Ольгой Александровной. В письме к подруге княгине Александре Оболенской Государыня писала:

«Новость о свадьбе Петюши с мадам Серебряковой нас очень насмешила, особенно потому что мы знаем её: они так мало подходят друг другу. Но все-таки нужно надеяться, что они будут счастливы. Он, бедный, был так одинок. Он сам написал Ольге, чтобы сообщить ей, и сказал, что его родители, к счастью, приняли её очень хорошо. Я не сомневаюсь, что она в восторге, потому что всегда сходила с ума по горностаевым мантиям, но, в сущности, она очень хорошая женщина».

Свадьба Петра Александровича и Ольги Серебряковой в Биаррице. 1922 г.

Но, видимо, волею судьбы Петру Александровичу не суждено было в полной мере ощутить, что такое семейное счастье. В 1923 году у него открылась тяжёлая форма туберкулёза, и врачи рекомендовали принцу отправиться на юг в Ниццу. Там же произошла неожиданная встреча с Буниным, которая позднее была приведена писателем в мемуарах:

«Мы вдруг встретили его там: одиноко сидит возле кафе на площади, увидав нас, удивленно вскакивает, спешит навстречу:
– Боже, как я рад! Вот не чаял!
– А ты зачем и почему здесь?
Он махнул рукой и заплакал:
– Видишь: даже не смею обнять тебя и поцеловать руку твоей супруге. У меня внезапно открылась чахотка, послали сюда лечиться, спасаться югом».

Юг не помог принцу. Очень быстро он переехал в Париж, проведя зиму 1924 года в санатории в Булони. Не имея наследников, Пётр Александрович решил оставить своё имение верному денщику, который верой и правдою служил принцу большую часть своей жизни. Этот экстравагантный, но благородный поступок многие назвали глупым и даже обвинили принца в сумасшествии. О последней встрече с принцем, при весьма грустных и скорбных обстоятельствах, Иван Алексеевич писал:

«Той зимой он в последний раз посетил меня. Попросил позволения приехать: “Умоляю Тебя, как только это будет Тебе возможно, назначь мне свидание по очень важному для меня делу…”. И вскоре, как-то вечером, приехал – едва живой, задыхающийся, весь облитый дождем. И дело его оказалось такое, что мне и теперь больно вспоминать о нем: его хотели взять в опеку, объявить умалишенным (все из-за того, что он подписал ферму под Байоной своему денщику), и вот он приехал просить меня написать куда-то удостоверение, что я нахожу его в здравом уме и твердой памяти…
– Но, дорогой мой, помилуй, какое же может иметь значение мое удостоверение?
– Ах, ты не знаешь: очень большое! Если можешь, пожалуйста, напиши!
Я конечно написал».

Санаторий так и не помог Петру Александровичу излечить страшный недуг. Принц наделся, что южный и целебный климат французской Ривьеры сможет облегчить его страдания. С этой целью он отправился в Антиб, где и скончался 11 марта 1924 года. На его похороны собралось около сорока человек. Из Биаррица приехал отец принц Александр Петрович Ольденбургский, в то время как Евгения Максимилиановна осталась дома, поскольку была парализованы, и проводить в последний путь единственного сына не смогла. Из Германии приехал герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергский, двоюродный брат принца, а из Парижа на похороны поспешил Великий Князь Дмитрий Павлович, представлявший Императорскую Фамилию. Отпевание Петра Александровича прошло в Каннах, в Архангело-Михайловской церкви. Там же, в крипте, он и был похоронен, но перед смертью завещав перенести свой прах на Родину в Россию. Спустя год в Биаррице умерла мать принца Петра Александровича принцесса Евгения Максимилиановна. В 1932 году там же скончался и отец принца Александр Петрович. Он стал последним представителем русской линии принцев Ольденбургских.

Могила принца Петра Александровича в крипте Архангело-Михайловский церкви в Каннах

Ольга Владимировна остаток своих дней провела в Париже. Среди русской эмиграции она была известна как принцесса Ольденбургская. В своих воспоминаниях Георгий Граф дал не совсем лестную оценку вдове Петра Александровича, встретив её в 1941 году в оккупированном немцами Париже:

«Принцесса Ольденбургская была исключительно предана царской семье и была милая женщина. Но у неё была одна большая слабость – кичиться, что она вдова высочайшей особы и сама – высочайшая особа, совершенно равная членам династии Романовых. Поэтому её особенно раздражало, что её знакомые дамы по Петербургу, которые знали её Серебряковой, над нею посмеиваются. Второй слабостью принцессы было то, что она считала себя “политиком”, которому открыты все тайны высшей политики. Она приняла униатство, то есть стала католичкой. Поэтому она раз в год ездила в Рим и бывала на аудиенции у Папы. Это тоже прибавляло ей важности и таинственности».

После Второй Мировой войны Ольга Владимировна уехала в Марокко, поселившись в городке Сиди-Абдаллах. Там же она и скончалась 7 марта 1953 года, пережив мужа практически на тридцать лет.

Фотография в заставке – на охоте в имение Ольгино. Великая Княгиня сидит в центре, рядом с ней Николай Куликовский, а слева принц Ольденбургский. 1910 год