Год назад, 31 декабря 2016 года не стало главы Объединения членов рода Романовых и председателя благотворительного фонда «Романовы для России» князя Димитрия Романовича Романова. Ему было 90 лет. Он скончался в одной из больниц Копенгагена после непродолжительной болезни. С его смертью пресеклась ветвь «николаевичей» Дома Романовых, берущая своё начало от третьего сына Императора Николая I Великого Князя Николая Николаевича Старшего (1831–1891). Димитрий Романович оставался одним из «последних настоящих Романовых», получивших исключительно русское воспитание, в духе строгих романовских традиций и православной веры. Когда умирают люди такого масштаба, обычно пишут — «ушла целая эпоха», и в случае с Димитрием Романовичем это так и даже больше. С его смертью не стало одного из ярчайших и, несмотря ни на что, достойнейших членов династии. Князь Димитрий Романович был уникальной личностью, его невозможно было не уважать, не восхищаться им. Возглавив в возрасте 88 лет семью, он до конца своих дней отдавал всё своё время трудам и заботам о романовском роде и всегда мысленно был с Россией.
Князь Димитрий Романович появился на свет 17 мая 1926 года в курортном французском городке Антиб, на вилле «Донателло», принадлежавшей его деду Великому Князю Петру Николаевичу. Вилла или же «дом», как её называли в семье, была куплена за нить жемчуга бабушкой Великой Княгиней Милицей Николаевной, после того, как семья была вынуждена в апреле 1919 года навсегда покинуть Россию. Родителями Димитрия Романовича были князь Роман Петрович (1896–1978) и княгиня Прасковья Дмитриевна, урождённая графиня Шереметева (1901–1980). У Димитрия Романовича был старший брат Николай Романович, появившийся на свет там же, в 1922 году. Воспитанием Димитрия Романовича занималась бабушка Милица Николаевна, научившая внука говорить и писать по-русски, а также выпускница Смольного института Анна Александровна Витковская, до революции обучавшая сестёр Романа Петровича. Огромное влияние на Димитрия Романовича оказал Иван Давыдович Потапов, денщик его отца, воевавший с ним на Кавказе и позднее ставший управляющим делами Романа Петровича. Будучи по рождению терским казаком, Потапов научил Димитрия Романовича стрелять из ружья и ходить маршем, вместе они играли в военные игры в саду дома в Антибе. В семье использовали исключительно Юлианский календарь, а все разговоры велись только на русском языке. Каждое воскресение «николаевичи» собиралась в домашней церкви, где совсем ещё юный Димитрий прислуживал священнику в алтаре. Однажды во время богослужения он совершенно случайно вошёл в алтарную часть храма через Царские врата. Это заметил священник, окормлявший семью и приближённых. О столь вопиющем происшествии он сразу же доложил Милице Николаевне и добавил, что «её младший внук либо будет царствовать, либо станет священником». Но ни первого, ни второго не случилось. О своём ярком и необычном детстве Димитрий Романович позднее вспоминал: «Мы старались сохранить в эмиграции наши традиции: соблюдали все церковные посты, праздники отмечали. В моих детских впечатлениях это было по-царски роскошно — свечи, много гостей, подарков, очень тепло и торжественно одновременно. И мы говорили на двух языках — русском и французском, согласно старому дворянскому обычаю».
В 1936 году, после победы социалистов на выборах во Франции семья переехала в Италию, где женой царствующего монарха являлась Елена Савойская, родная сестра Великой Княгини Милицы Николаевны, приходившаяся соответственно отцу Димитрия Романовича родной тёткой. В Риме Димитрий Романович поступил в гуманитарную академию, где помимо общепринятой программы изучал латынь и древнегреческий язык.
Когда итальянский король Виктор Эммануил III в сентябре 1943 года был вынужден бежать из Рима, Димитрий Романович вместе с семьёй в течение девяти месяцев скрывался от итальянских фашистов и немцев на частных квартирах, меняя адреса и местоположение, поскольку нацистами была объявлена охота на всех родственников короля, включая и Романовых. Но всё обошлось. Вскоре союзники вошли в Рим, а спустя год война закончилась. Казалось бы, началась мирная послевоенная жизнь, но скоро Романовым пришлось вновь собирать чемоданы. Незадолго до проведения референдума о форме правлении в Италии, по совету «майского короля» Умберто II, семья Романа Петровича в мае 1946 года на итальянском судне «Обруцци» уехала в Египет. Как позднее признавался Димитрий Романович: «Думали, что уехали на месяц, а остались там на семь лет».
Обосновавшись в Александрии, в возрасте девятнадцати лет с согласия родителей Димитрий Романович начал работать простым механиком на ремонтном заводе Форда, а спустя три года устроился менеджером по продажам запасных частей в компании «Линкольн-Меркюри». О своём «египетском» периоде жизни Димитрий Романович часто вспоминал: «Интересной была жизнь. В пять часов утра — на работу. Жара невероятная. А в два часа начиналась уже совсем другая жизнь — пляж, красивые барышни, иногда танцы вместе с друзьями, правда, не слишком поздно, ведь завтра в пять часов опять на работу. Это была моя первая работа. Вы знаете, в жизни это очень полезно иметь грязь и масло… И люди там, в Египте, в Александрии… Религия не имела значения. С теми, которыми я работал, они были евреи, копты, мусульмане, два или три русских беженца из Греции. Это в жизни очень полезно. Он помогает мне, я помогаю ему». Спустя годы, живя уже в Дании, Димитрий Романович с улыбкой на лице рассказывал один забавный эпизод, который случился в Александрии: «Политикой я тоже тогда не интересовался. Однажды я отпустил бороду, чтобы ещё больше нравиться девушкам. Но мой отец, увидев, пришёл в ярость. «Ты что, с ума сошёл? Посмотри на себя в зеркало — ты же вылитый Николай II! Сбрей сейчас же, иначе тебя увидят и убьют». Даже спустя много лет после революции, когда казалось, что про Романовых все забыли, и они никого не волнуют, находясь на другом континенте, за тысячи километров от Москвы, Роман Петрович всё ещё опасался, а возможно и не без основания, за жизнь своей семьи. В июле 1952 года после свержения египетского короля Фарука I и начала гонений на европейцев, Романовы вновь вернулись в Италию. Окончательно обосновавшись в Европе, Димитрий Романович начал работать в бюро путешествий в Антибе, а затем принял выгодное предложение и перешёл на службу в итальянскую судоходную компанию «Фрателли де Амико». Хороший опыт автомеханика и знание языков позволили ему сделать неплохую карьеру. Через два года он получил должность личного секретаря и технического помощника владельца компании.
Летом 1958 года Димитрий Романович с друзьями решил провести две недели на отдыхе в Скандинавии. Удобно устроившись в автомобиле, друзья из Италии отправились в сторону Швеции, сделав небольшую остановку в Дании для отдыха. Сняв дом для ночлега, русский князь сразу же устремил свой взгляд на соседний участок, где жили три сестры датчанки. Впрочем, вот как описывал эту ситуацию сам Димитрий Романович: «В доме рядом жили три сестры: красавицы-блондинки. И в самую младшую мы с другом влюбились с первого взгляда. Она была наполовину немка — по матери, папа — датчанин, из аристократической семьи… В общем, через год я сделал ей предложение. Мы обвенчались в православной церкви Александра Невского в Копенгагене». Женой потомка Дома Романовых стала Инге-Магна фон Кауфман, дочь датского предпринимателя Акселя фон Кауфман (1894–1961) и Инге Кир (1909–2000). Перед свадьбой она приняла православие и стала титуловаться княгиней Иоанной Романовой.
После женитьбы Димитрий Романович переехал на родину жены в Данию, начав работать в коммерческом банке, где дослужился до помощника вице-президента банка. В 1979 году по предложению королевы Маргрете II, с которой у него сложились тёплые отношения, он принял датское подданство, до этого являясь лицом без гражданства. В мае 1993 года Димитрий Романович вышел на пенсию, посвятив своё время гуманитарной работе в России.
Однажды гуляя по старинным улочкам датской столицы, Димитрий Романович случайно зашёл в один из многочисленных антикварных магазинов, где его внимание привлёк старинный черногорский орден Данило. Об этой находке он немедленно написал в Рим отцу. Выяснилось, что у Романа Петровича имеется точно такой же орден, полученный от черногорских родственников. С это момента началось страстное увлечение Романова фалеристикой. Он ездил по всей Европе, встречался с частными коллекционерами орденов и медалей, проводил время в архивах. Итогом такой плодотворной работы стало написание пяти книг на английском языке, посвящённых орденам и медалям в истории Балканских стран. Также ему удалось в 2000 году выпустить книгу о медалях и орденах Императорской России, о чём с гордостью он говорил: «Мне кажется, при изучении медалей главное не то, что на них изображено, и даже не то, кто их получил, а сами события, их значимость в нашей истории, и я постарался проследить эти вехи. Без преувеличения можно сказать, что по медалям читается вся русская история, причём с подробностями, о которых сегодня многие не имеют понятия». До своей смерти он считался крупнейшим специалистом по балканской фалеристике.
В 1989 году после долгой борьбы с раком умерла первая жена Димитрия Романовича княгиня Иоанна. Ей было 53 года. Опустошённый внезапной смертью супруги, Димитрий Романович остался совершенно один. Он стал ежегодно совершать паломничество на Афон, посещал другие святые места Европы и Азии с одним единственным вопросом, что ему делать, как строить жизнь после смерти любимой жены. Для него это был очень тяжёлый период в жизни. В итоге Димитрий Романович решил уехать из Дании в Швейцарию и начать там новую жизнь. Но всё изменил случай, точнее, встреча. Вот как он сам рассказывал об этом: «Я долго думал, что же мне делать, чем заполнить образовавшуюся пустоту и наконец, решил уехать в Женеву и там заняться активной гуманитарной работой. Доррит тоже была одна, её муж скончался много лет назад, хотя ей было легче, чем мне: у неё есть дочь. Мы встретились на каком-то приёме, по-моему, по случаю марокканского национального праздника. Она подошла ко мне и сказала, что слышала обо мне, о моей семье. Мы разговорились. Несколько раз встречались на разных приемах, перешли на “ты”. А потом меня пригласили ужинать в португальское посольство, и я позвонил Доррит, так как знал, что она родилась в Бразилии и сохранила интерес и к португальской культуре, и к языку, который был первым её языком. Выяснилось, что она тоже приглашена, я за ней заехал. Так мы в первый раз приехали на приём вместе как близкие друзья. После этого мы проводили друг с другом всё больше и больше времени и в конце концов решили, как сегодня принято говорить, быть вместе. А в 1992 году я решил поехать в Россию и пригласил Доррит поехать со мной, она согласилась. Русское посольство в Дании, в котором нас уже хорошо знали, предлагало нам составить специальную программу, но я хотел приехать тихо, без каких бы то ни было официальных церемоний и встреч. Для меня это было не просто поездкой, а переломным моментом в жизни, а в такие минуты лучше обходиться без посторонних. Моя супруга ещё мало говорит по-русски, но она просит сказать, что для неё было потрясением увидеть места, о которых мой отец пишет в своих мемуарах. Когда мы в первый раз вошли в русскую православную церковь, Доррит сказала мне, что это чудо. На следующий год мы приехали в Москву, а из Москвы — в Кострому и там обвенчались. При этом возникла забавная проблема. Дело в том, что в святцах имени Доррит нет. Но имя Доррит, Доротея, переводится с латыни, как “божий дар”. По-гречески — Феодора. Так что мы венчались как Димитрий и Феодора». Это произошло 28 июля 1993 года в Богоявленском кафедральном соборе Богоявленско-Анастасиина женского монастыря Костромы. Впервые после революции и падения монархии, представитель рода Романовых венчался на территории России.
В то время на родине Романовых полным ходом шли перемены. Советская власть пала, а быстро заменившая её новая «демократическая» любезно и довольно активно чествовала сначала князя Владимира Кирилловича, а затем его дочь княгиню Марию Владимировну, решившую добиться для себя особого статуса и вытекающие из этого привилегии. Других Романовых она не признавала, неоднократно заявляя, что Дом Романовых состоит лишь из самой Марии Владимировны, её матери и сына Георгия. Про своих родственников она откровенно призналась в интервью Роберту Мэсси: «Вдруг они поняли, что в России происходит что-то важное, поэтому решили: ага, у нас что-то получится». Другие Романовы отвечали ей взаимностью, не признавая её в качестве главы своей семьи. Таковым с 1989 года Романовы считали старшего брата Димитрия Романовича князя Николая Романовича (1922–2014), который заявил, что на российский престол не претендует, а «если монархия пала — нет смысла её восстанавливать». В июне 1992 году семь князей из рода Романовых, включая и Димитрия Романовича, встретились в Париже чтобы решить, чем они могут быть полезными новой России. Было принято решение создать благотворительный фонд с целью оказания помощи России. Фонд был создан в 1994 году и зарегистрирован в Лондоне. Согласно общему решению, «Фонд Романовых для России» возглавил Димитрий Романович, который в мае 1993 года вышел на пенсию и начал активно реализовывать проекты семьи. «В 1992 году в Париже встретились несколько Романовых: два из Калифорнии, два из Нью-Йорка, один из Мадрида, один из Парижа, мой брат из Швейцарии — вспоминал позднее Димитрий Романович. — И мы сказали себе: какая наша роль в России? Мы посидели пять минут и решили: роль — никакая. Претендовать на что-то после того, что случилось в России и в Советском Союзе? Сказать кому-то: это мой дом, пожалуйста, уходи? Стыдно было даже думать об этом. Тогда и решили, какая будет роль — благотворительная».
В первые годы своего существования фонд столкнулся с трудностями различного характера, в основном связанными с крушением экономики России и критическим состоянием системы социального обеспечения. В период с 1993 по 1995 годы Димитрий Романович пять раз посетил Россию с гуманитарными акциями романовского фонда. По мере постепенного улучшения экономических и социальных условий в России Димитрий Романович смог расширить рамки гуманитарной помощи фонда для более отдалённых регионов России и стран СНГ, включая регионы Центральной Азии. В рамках гуманитарной деятельности фонд оказывал благотворительную помощь и поддержку нуждающимся в области медицины, образования и социального обеспечения, культуры, искусства и просвещения. На попечении фонда находились больницы для слабослышащих детей, школы-интернаты и дома престарелых. В период с 1995 по 2016 годы фондом было проведено около пятидесяти гуманитарных акций на территории не только России, но и на Украине, в Казахстане, Узбекистане, Азербайджане.
В июле 1998 года в С.-Петербурге должна была состояться церемония перезахоронения признанных после ряда экспертиз государственной правительственной комиссией останков Императора Николая II, Императрицы Александры Федоровны, трёх дочерей и слуг. Русская православная церковь отказалась признавать подлинность останков. Церковноначалию вторила и Мария Владимировна, заявившая, что «как верная дочь церкви», она отказывается посещать церемонию захоронения в С.-Петербурге. Но злые языки говорили, что церковь тут не причём, а отказ посетить похороны связан с тем, что правительство России решило не предоставлять ей особого статуса на церемонии. Если бы «великая княгиня» всё же решилась приехать в северную столицу, то должна была довольствоваться незначительной ролью одного из многочисленных родственников убитого Государя, и находиться в статусе наравне с другими Романовыми. Такой сценарий, конечно же, не устраивал «блюстительницу российского престола», как она себя зачастую называла, и поэтому Мария Владимировна с матерью и сыном встретила день 17 июля 1998 года с Патриархом Алексием II в Троице-Сергиевой лавре. Другие Романовы от приглашений не отказались и на церемонию приехали, получив тёплый приём и большой энтузиазм у местных и федеральных властей.
Князь Николай Романович решил, что останки из Екатеринбурга в С.-Петербург должен был сопровождать кто-то из Романовых. Эта почётная миссия выпала как раз на Димитрия Романовича, и он полетел на Урал, где трагически погибла последняя Императорская Семья. Позднее Димитрий Романович признавался, что эти дни были самые трудные в его жизни. Спустя месяц, после исторических событий он писал: «Я чувствовал себя очень неуютно и в какой-то мере неподготовленным к тому, что я увидел, но я заставил себя думать только об одном — что я стою на месте, на котором когда-то находился Ипатьевский дом, в подвале которого 80 лет назад было совершено страшное преступление. У креста на коленях стояла пожилая женщина в глубокой молитве. Я молча стоял рядом и ждал, когда она закончит молиться. Через несколько минут, зная наш напряжённый график, я подошёл к кресту и опустился рядом с ней на колени… Женщина встала с колен и стояла рядом со мной, погружённая в свои мысли. Один человек из нашей группы подошёл к нам и, к моему неудовольствию, представил меня. Женщина посмотрела на меня впервые и продолжала смотреть, не веря своим глазам. Неожиданно она громко и твердо сказала: “Это чудо!”. Теперь настала моя очередь смотреть на неё с удивлением. Она повторила эту фразу ещё раз, добавив при этом: “Я молюсь об убиенной Императорской Семье, и кто стоит на коленях и молится вместе со мной? Член Императорской Семьи! И вправду чудо!”. Потом она тихо заплакала и прислонила свою голову к моей груди. Я обнял её, прижав её голову ещё ближе. Мы стояли так какое-то время, плача и испытывая чувство изумительного единения. Следующая остановка была запланирована в месте, где убитых в Ипатьевском доме тайно похоронили 80 лет назад, у Коптяковской дороги, в 12 милях к северо-западу от Екатеринбурга. Мы добирались туда долго, так как наш водитель сначала поехал не по той дороге. Приехав в лес, через который когда-то проходила Коптяковская дорога, и оставив машину, мы шли пешком менее 5 минут по заболоченной, неровной тропинке и наконец-то вышли на небольшую поляну, на которой находилась широкая продолговатая яма, заполненная водой. В нескольких шагах от неё стоял ржавый железный крест, украшенный несколькими цветами. Это был момент, которого я боялся больше всего. Я не хочу описывать свои чувства или мысли, которые пронеслись в моей голове в течение этих страшных минут, проведённых на пустынном участке бывшей Коптяковской дороги. Я только хочу сказать, что я всегда буду помнить эти минуты как самое трудное время в моей жизни…
…У наружной стены длинного и достаточно узкого зала навытяжку стояли девять солдат в парадной форме, держа ружья с примкнутыми штыками. Сбоку от них, на высоте, под оргстеклом лежали останки жертв, расстрелянных в подвале Ипатьевского дома. У многих коричневатых скелетных останков отсутствовали кости или были частично разрушены черепа. Чуть ниже стояли гробы с открытыми крышками, украшенные императорскими орлами, в которые во время церемонии должны были быть перенесены останки. Одна из многочисленных мыслей, которые пронеслись в моей голове, была о том, что судьба распорядилась так, что я буду не только первым, но и последним членом рода Романовых, который увидит земные останки Императора Николая II, Императрицы Александры, Великих Княжон Ольги, Татьяны и Анастасии, врача Боткина и трех преданных слуг перед тем, как крышки гробов будут навсегда закрыты».
Князь Димитрий Романович возле креста, где до 1977 стоял дом Ипатьева, снесённый после секретного приказа Политбюро. Архив Димитрия Романовича
После демарша Княгини Марии Владимировны, российские власти «как бы одумавшись», начали с большой прохладой относиться к «мадридскому семейству», устремив свои взоры в сторону других Романовых. Уже на самой церемонии погребения останков Императорской Семьи президента России Бориса Ельцина от имени Романовых приветствовал князь Николай Романович, а после завершения церемонии к Ельцину вновь подошёл Николай Романович с братом Димитрием Романовичем, выразив своё почтение и благодарность за слова, сказанные первым президентом России во время церемонии погребения последнего монарха.
В декабре 2000 года Николай Романович и Димитрий Романович, в торжественной обстановке передали в дар Эрмитажу знамя Русской Армии, доставшееся братьям от Великого Князя Николая Николаевича и находившееся в Верховной Ставке во время Первой мировой войны. Спустя пару месяцев князь Николай Романович получил письмо от президента России Владимира Путина, где в частности говорилось: «Слава, гордость и храбрость русского солдата всех эпох нам всегда близка». Это было первое заочное знакомство Романовых с новым главой России.
Князь Димитрий Романович и его жена княгиня Феодора Алексеевна на праздновании 250-летия Эрмитажа. Фото пресс-службы Государственного Эрмитажа
Когда в 2003 году С.-Петербург широко и с помпой отмечал 300-летие со дня основания «Петровского града», именно Димитрий Романович представлял Романовых на торжествах, где впервые встретился с новым президентом России Владимиром Путиным.
Тогда же Димитрий Романович стал известен в России ещё и как меценат. В дар Эрмитажу он совместно с братом передал саблю своего прадеда Великого Князя Николая Николаевича Старшего. В июле 2004 году Димитрий Романович подарил Новодевичьему монастырю Санкт-Петербурга фамильную икону Спасителя, принадлежавшую Великой Княгине Милице Николаевне. Уже на следующий год, в июле 2005 года Димитрий Романович передал в дар храму Светлого Христова Воскресения на реке Смоленке в С.-Петербурге икону Спасителя. Эта икона XIX века хранилась в семье Романовых и передавалась из поколения в поколение. А в июле 2009 года вместе с супругой князь пожертвовал Феодоровскому собору С.-Петербурга фамильную икону святителей Митрофана и Тихона Воронежских. Этим образом XIX века, по словам Димитрия Романовича, в 1944 году в Риме его благословил духовный наставник иеромонах Зосима.
Вместе с братом князем Николаем Романовичем и князем Михаилом Андреевичем, проживавшим в Австралии, Димитрий Романович в 2001 году выступил инициатором перезахоронения праха Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны. Он являлся посредником во время сложных и напряжённых переговоров между правительством России и датским королевским двором. Эта ответственная миссия ещё больше укрепила контакты Романовых с верхами российской власти. Вместе с супругой Димитрий Романович в сентябре 2006 года сопровождал гроб с останками Императрицы Марии Феодоровны, которые были по морю перевезены из Копенгагена в С.-Петербург с помощью датского военного корабля. «Это событие не грустное, это событие радостное, — рассказывал Димитрий Романович в сентябрьские дни 2006 года, — мы не хороним, мы возвращаем на место, где она должна была быть. Мария Феодоровна — это не только русская Императрица, это символ тысяч матерей, имена которых мы не знаем, и которые во время революции потеряли своих детей и внуков, сражавшихся с обеих сторон». Помня старые ошибки, панихиду по Марии Феодоровне, которая прошла в Исаакиевском соборе, посетила Мария Владимировна, но она отказалась стоять рядом с роднёй, выбрав для себя место поближе к представителям российской власти и королевским особам. Но все взоры были устремлены в сторону Николая Романовича и Димитрия Романовича, главных организаторов перезахоронения.
Уже после церемонии, 4 ноября 2006 года Димитрий Романович с женой был приглашён в Кремль на торжественный приём в честь Дня народного единства. После официальной части Владимир Путин лично встретился с князем отметив, что он «благодарен семье Романовых за выполнение воли Императрицы». В свою очередь Димитрий Романович «поблагодарил главу государства за решение и содействие в перезахоронении праха Императрицы Марии Феодоровны». Российские власти вновь дали понять, какие Романовы им милее.
Когда в 2008 году произошла рокировка на вершине политического олимпа и новым президентом России стал Димитрий Медведев, Мария Владимировна предприняла новую попытку понравится верхам. Она и её сын Георгий стала активно встречаться с представителями президентской администрации, в торжественной обстановке награждать их своими орденами и медалями. Узнав об этом, Димитрий Романович выступил с жёстким заявлением в прессе: «Мне стало известно, что Георгий, сын Франца Вильгельма Гогенцоллерна, принц Прусский, называющий себя “Царевичем”, во время своего последнего визита в Москву, наградил нескольких человек Императорским Орденом Святой Анны. Это действие представляет собой не только фарс, но и всякое отсутствие уважения к памяти русского Императорского ордена. Этот факт глубоко осуждается потомками Императорской фамилии Романовых». В мае 2010 года в Мадриде скончалась мать Марии Владимировны Леонида Георгиевна, и правительство разрешило похоронить её в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора рядом с мужем Владимиром Кирилловичем. В российских СМИ началась вновь обсуждаться идея с предоставлением особого статуса для Марии Владимировны, казалось бы, «мадридский двор» вновь на коне, но и здесь от имени семьи Димитрий Романович выступил с заявлением, сказав: «Минувшим летом после поездки в С.-Петербург я обратил внимание прессы на то, что окружение моей родственницы, княгини Марии Владимировны, титулует ее “Великая княгиня” и “Глава Императорского Дома”. Оба титула вводят в заблуждение, поскольку последней Великой Княгиней Императорской семьи была Ольга Александровна, сестра Царя-страстотерпца Николая II, скончавшаяся в Канаде в 1960 году. Главой Императорской семьи является мой старший брат Николай Романович, имеющий не только право на это, но и признанный в этом качестве всеми членами Императорской семьи. В последние дни, как мне стало известно, упомянутое окружение, аттестующее себя представителями и советниками, титулует мою родственницу “Её Императорское Высочество Государыня Великая Княгиня и де-юре Государыня Императрица и Самодержица Всероссийская”. Этим бесконечным нагромождением титулов, помпезных и устаревших форм, раболепным почитанием чинов и устоев безвозвратно ушедшей эпохи можно лишь выставить себя на посмешище всей России. Как Романов, я твёрдо верю, что все члены нашей семьи должны ограничивать свои устремления тем, чтобы служить достойной исторической связью с прошлым, от которого не может отрекаться ни одна великая страна».
Видимо это заявление очень понравилось представителям российской власти, и заигрывания с Марией Владимировной резко прекратились. А уже в июне 2011 года указом президента России Димитрий Романович был награждён «Орденом Дружбы» за «большие достижения в укреплении дружбы и культурного сотрудничества между Россией и Королевством Дании и за достижения в качестве председателя Фонда Романовых для России». Торжественная церемония награждения прошла в Москве, а Димитрий Романович вновь стал первым из Романовых, кто после падения монархии получил государственную награду России.
В сентябре того же года в Италии умер старший брат Димитрия Романовича Николай Романович. Братья часами могли общаться по телефону, обсуждать как внутрисемейные события, так и международные новости. Теперь старшего брата не стало, это был ещё один сильный удар для Димитрия Романовича. Впервые в истории, Президент России официально выразил соболезнование представителям рода Романовых в связи с кончиной их главы. В этом же году Димитрий Романович стал новым председателем Объединения членов рода Романовых.
На следующий год Димитрий Романович с супругой и князем Ростиславом Ростиславовичем принял участие в церемонии перезахоронения Великого Князя Николая Николаевича и Великой Княгини Анастасии Николаевны в Москве, на территории бывшего Братского Воинского кладбища, устроенного ещё в 1914 для погребения солдат Первой мировой войны и уничтоженного в советские годы. «Мы всегда надеялись, что однажды для этого придёт время. Возвращение на родину праха русского Верховного Главнокомандующего кажется нам важным напоминанием о роли, которую сыграла в Первой мировой войне Россия, защитившая Европу, — рассказывал в интервью ИТАР-ТАСС Димитрий Романович. — После событий 1917 года Николай Николаевич находился в имении своего брата и моего деда в Крыму вплоть до того, как начавшаяся гражданская война обрекла его на изгнание. Крымский берег он покинул на одном из последних кораблей. С собой изгнанники увозили бутылки с русской землёй. Хранилась эта земля и в нашем доме — мой отец князь Роман Петрович, племянник Великого Князя, был его адъютантом в военные годы, сопровождал в эмиграцию. В момент кончины Николая Николаевича в январе 1929 года не было возможности исполнить его желание — упокоиться рядом с солдатами, сражавшимися под его началом. И вот это время настало. Русская история возвращается, и Россия впервые отметила годовщину начала Великой войны. Божественному Провидению было также угодно, чтобы Крым, который Великий Князь был вынужден покинуть в апреле 1919 года, сейчас вновь вернулся в лоно России». И хотя многие не были согласны с погребением Верховного Главнокомандующего в Москве, считая, что Николай Николаевич и его жена должны были быть похоронены в С.-Петербурге, церемония состоялась.
В том же году Димитрий Романович вместе с женой посетил крымский полуостров. Это событие широко освещалось российской прессой. Главу романовской семьи встречали с помпой и всеобщим восторгом, на каждом шагу Романовых окружали журналисты и местные власти. В первый же день своего приезда в Симферополь, Димитрий Романович заявил, что готов навсегда обосноваться в Крыму, но буквально на следующий день он признался, что вряд ли сможет это сделать из-за возраста и состояния здоровья. Он побывал в Ливадийском дворце, в имение своего деда Дюльбер, побывал на ялтинской набережной, откуда в апреле 1919 года отплывал его отец князь Роман Петрович, уезжавший навсегда в эмиграцию. «Для меня самым важным было вспомнить моего отца. Отец оставил Крым и Россию в 1919 году — они отбывали из Ялты. Побывать здесь после стольких лет и стольких изменений, в том числе побывать в Дюльбере, в доме моего деда и отца было, конечно, очень важным для меня. Мне всегда хотелось всё это увидеть своими глазами — начиная с Дюльбера и Ливадии, и заканчивая Феодосией и Севастополем. Всё это очень много значит для меня и для моей супруги Феодоры Алексеевны, которая обо всём этом читала в мемуарах моего отца», – признался князь Димитрий Романович. Вернувшись после поездки из Крыма в Москву, Димитрий Романович сказал в интервью радио Спутник, что ему «стыдно за Европу» и он осуждает введение санкций против России в связи с присоединением Крыма. А в Дании тем временем со шквалом критики в адрес Романовых обрушилась местная пресса. В ведущей датской газете «Berlingske» вышла статья под громким названием «Друга Маргреты используют для путинской пропаганды». На критику в свой адрес глава романовской семьи заявил: «Что говорят в мире, меня не интересует. В Крыму я не чувствую себя туристом, здесь я как дома. Мой отец, оказавшись в эмиграции, всегда вспоминал Дюльбер. Для меня этот дом — живая история нашей семьи».
В последние месяцы своей жизни Димитрия Романовича волновал лишь один вопрос. Он мечтал дожить до церемонии захоронения останков Цесаревича Алексея Николаевича и Великой Княжны Марии Николаевны. Их обожженные кости были найдены археологами ещё в июле 2007 года, в нескольких метрах от того места, где в 1991 году было открыто основное захоронение Императорской Семьи. После ряда экспертиз международного уровня, была доказана подлинность останков, но Русская православная церковь отказалась признавать их идентичность с Романовыми. Ещё Николай Романович, а позднее и сам Димитрий Романович, писали письма в российское правительство и патриархию с просьбой захоронить останки детей в Петропавловском соборе рядом с семьёй. Но правительство отвечало, что без церкви этот вопрос не решить, а церковников судьба останков не волновала. В итоге последний наследник российского престола и его сестра оказались в коробке на одной из многочисленных полок Государственного Архива Российской Федерации. Ситуация сдвинулась с мёртвой точки лишь летом 2015 года, когда премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал распоряжение о создании межведомственной комиссии, которая, в свою очередь, приняла решение провести соответствующую церемонию перезахоронения 18 октября 2015 года. В интервью российской прессе Димитрий Романович заявил, что примет участие в похоронах детей последнего российского Государя. По словам князя, церемония «позволит окончательно перевернуть трагическую страницу русской истории». Также он признавался: «Теперь наследник и цесаревна, на долю которых выпало столько испытаний, могут упокоиться в семейной усыпальнице — Соборе святых Петра и Павла». Но в дело вмешалась Русская православная церковь, потребовав провести новое расследование «с чистого листа и привлечением независимых экспертов». В итоге церемония перезахоронения так и не состоялась, а церковное расследование длится вот уже без малого более двух лет. В одном из своих последних интервью Димитрий Романович вновь коснулся такой больной для него темы, как захоронение останков Цесаревича и Великой Княжны: «Отдав долг жертвам трагедии, Россия сможет поставить точку в драме, разделившей почти столетие назад общество на белых и красных. Прошлое нельзя переменить, и петербургская церемония предназначена не для того, чтобы судить “за” и “против”. Она поможет объединить всех россиян, чтобы идти вперед. Я верю, что мы на пути к тому, чтобы окончательно перевернуть трагическую страницу истории. Бог даст, так и будет».
В августе 2016 года стало известно, что президент России Владимир Путин подписал указ о награждении Димитрия Романовича «Орденом Александра Невского» «за большой вклад в распространение за рубежом знаний об историческом и культурном наследии России и содействии укреплению международных гуманитарных связей». Сам Димитрий Романович признавался журналистам: «Я был очень удивлён, когда узнал о награде. Эта награда символизирует величие и единство русской истории, в семье эту награду с гордостью носили несколько поколений Романовых. Сто лет назад, в 1916 году, такой орден был пожалован и моему отцу — Роману Петровичу».
В октябре того же года высокую награду в здании Правительства РФ главе семьи вручил Д. А. Медведев. Никто тогда не думал, что этот визит на родину окажется для Димитрия Романовича последним. Он стал слабеть, а в последнюю неделю 2016 года его здоровье резко ухудшилось, что потребовало срочной госпитализации. Вечером 31 декабря Князя Димитрия Романовича не стало.
Соболезнование супруге покойного выразил Президент России Владимир Путин: «Настоящий патриот России, председатель Объединения потомков Романовых, на протяжении всей своей жизни он хранил неразрывную духовную связь с Отечеством, внёс большой вклад в распространение за рубежом знаний об истории и культуре нашей страны, о наследии и традициях Российского императорского дома». Сочувствие родным и близким отправил и председатель правительства России Дмитрий Медведев: «Он был одним из наших выдающихся соотечественников и как старший в роду — по праву возглавлял Объединение потомков Романовых. Димитрий Романович стал свидетелем важнейших событий XX и XXI веков. Во время наших личных встреч я не раз убеждался, что он никогда не отделял себя от России и всегда помогал своей Родине реальными делами».
Отпевание Димитрия Романовича состоялось 10 января 2017 года в храме Святого Благоверного Князя Александра Невского в Копенгагене. В этом же храме в октябре 1928 года состоялось прощание с Императрицей Марией Феодоровной, умершей в изгнании, но благодаря стараниям Димитрия Романовича, вернувшейся в Россию спустя 75 лет после своей смерти. На траурной, но в тоже время торжественной церемонии присутствовала вдова Димитрия Романовича княгиня Феодора Алексеевна с дочерью от первого брака Сибилой и внуками Себастьяном и Анастасией, а также приехавшие из Италии племянницы покойного княгиня Наталья Николаевна и княгиня Елизавета Николаевна. Среди представителей рода Романовых в отпевании приняли участие: княгиня Ольга Андреевна с дочерью Александрой Мэтью, князь Ростислав Ростиславович, Светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский с супругой Светлейшей княгиней Еликонидой, а также правнук Великой Княгини Ольги Александровны Пол-Эдвард Куликовский-Ларсен с супругой Людмилой Антоновой и троюродный брат почившего граф Пётр Петрович Шереметев.
Проститься с Димитрием Романовичем пришли многочисленные представители зарубежной русской диаспоры, маршал королевского двора Дании Майкл Эйринрейх, главный герольдмейстер Российской Федерации Георгий Вилинбахов, а также датские и российские официальные лица. Чин отпевания совершил настоятель храма протоиерей Сергий Плехов с клиром и сводным хором прихода. Во время службы на аналое находилась чудотворная икона Божией Матери «Копенгагенская-Иерусалимская», именуемая «плачущей», т. е. источающая слезы. Эта икона прибыла в копенгагенскую церковь, как утешение для Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны, от русских монахов с Афона. Гроб князя, покрытый романовским флагом — черно, жёлтый, белый с двуглавым орлом, утопал в цветах и венках, среди которых выделялись два — от Королевы Дании Маргреты II и Президента Российской Федерации В.В. Путина. После отпевания гроб под колокольный перезвон был вынесен из храма родственниками и друзьями князя Димитрия Романовича и помещён в специальный траурный катафалк, отправившийся в город Ведбеке, в 20 километрах севернее от датской столицы. На следующий день в маленькой часовне на кладбище Ведбека, в присутствии семьи, членов рода Романовых и друзей, состоялась панихида, которую провёл протоиерей Сергий Плехов. Затем гроб был перенесён к месту последнего упокоения. Свой вечный покой Димитрий Романович нашёл рядом с первой супругой княгиней Иоанной. Когда гроб опустили в могилу присутствующие по очереди бросили горсть земли и красные розы.
После похорон один из ближайших соратников князя Димитрия Романовича Николай Добрынин, прибывший из Испании на похороны друга, сказал в интервью ТАСС: «Завершилась важная глава в нашей общей истории, Димитрий Романович очень много сделал для того, чтобы восстановить и укрепить связи русской эмиграции с Россией». Вдова Димитрия Романовича княгиня Феодора Алексеевна подвела итог жизни своего мужа следующими словами: «Все последние годы мысли и дела Димитрия Романовича были связаны с Россией».
@ Иван Матвеев
@ НП «Русская Культура»
